Сердце, тебе не хочется покоя! - страница 6



Свершилось, что было когда-то
Лишь призраком, зыбким и злым.
Ушла… Навсегда, без возврата.
Сказала: – Не жди, не встречай!..
И пальцы рисуют квадраты,
И стынет невыпитый чай.
1917

«В блокноте нашел я старый…»

В блокноте нашел я старый,
Наспех записанный адрес,
И вспомнился бал и пары,
И личика тонкий абрис…
Она ушла, как другие.
Весеннего счастья стопами.
И только буквы немые
Хранят о ней нежную память.
19 января 1918

«Вся хрупкая, вся зыбкая…»

Вся хрупкая, вся зыбкая,
Вся точно из углов,
С ребяческой улыбкою
Бросает блестки слов.
Сверкнувши, вдруг завянет вся
И плачет, хохоча…
Кто любит – тот обманется,
Ведь к тайне нет ключа.
20 января 1918

«Нынче – ярко до слез. Мы вдвоем…»

Нынче – ярко до слез. Мы вдвоем.
Жизни чаша до края полна.
И смеется, смеется весна
В каждой брызге на платье твоем.
1 марта 1918

«Как сотни лет назад нечаянно и просто…»

Как сотни лет назад нечаянно и просто
Сегодня ночью тронулась река.
Услышав шум – я добежал до моста
И выбрал пост у серого «быка».
Ползла, лилась, рвалась набухшая лавина,
И в груды льдин, как нож, врезался «бык».
Ломаясь и толпясь, кричали глухо льдины,
И грозен был их тяжкий мертвый крик.
Но знал я: через день, а может, завтра к утру,
Хлебая и спеша, уйдет последний лед…
О, сердце! Научись вот так же сильно, мудро
Без боли уходить от тягостных тенет!
29 марта 1918

«Вечер закатный, весенний и вербный…»

Вечер закатный, весенний и вербный,
Лазоревый запад – лазурный восток,
В матовой дымке месяц ущербный.
Влага упала на липкий листок.
Солнце уйдет и, прощаясь, брызнет
Огненных маков каскад.
Я бы хотел, чтобы день моей жизни
Имел такой же яркий закат.
10 апреля 1918

«Почему я грущу? Вот чудак! Почему?..»

Почему я грущу? Вот чудак! Почему?
Почему нынче ветер утих?
Почему яркий день вдруг уносит зиму?
Почему так сложился мой стих?
Никогда никому не сказать почему,
И ответ – это тот же вопрос.
Все понятно и ясно тому одному,
Кто нас бросил в творимый хаос.
10 апреля 1918

«Я с Богом борюсь, как Иаков…»

Я с Богом борюсь, как Иаков,
Борюсь непрерывно и зло,
И много зияющих знаков
На душу, как раны, легло.
Я слышал чахоточный кашель,
Я видел растленных детей.
Мне промысел благостный страшен,
Мне жутко от Божьих затей.
Неправый, нездешний, недобрый —
Я вызов бросаю Ему!
Пока не сломаются ребра,
Я Божьей любви не приму.
29 апреля 1918

«Очень тщательно и строгонько…»

Очень тщательно и строгонько
Из пылинок мир сложил,
Все связуя четкой логикой,
Гордо голову носил.
Но упало неспокойное,
Стиснул голову хаос…
Зданье мощное и стройное
Подточила капля слез.
3 мая 1918

«Я живу и страдаю за всех…»

Я живу и страдаю за всех,
Мой удел осиянный и трудный.
Каждый жест, каждый вздох, каждый смех
В душу эхом доносится чудным.
Я во всех и нигде до конца,
В каждом миге я чувствую вечность,
Своего не имею лица,
Обреченный глядеть в бесконечность.
Я в бутоне провижу цветок.
Пыльный ветер на месте утеса…
Этот бисер связавшихся строк —
Претворенные брызги хаоса.
8 мая 1918

«Моя душа – причудливая сцена…»

Н.С. Триэру

Моя душа – причудливая сцена,
Где драму «Жизнь» готовит режиссер.
Сухая память служит как суфлер,
И репетиции идут бессменно.
Актеры в пьесе заняты все разом.
В ней действий столько, сколько дней живу.
И все творит во сне и наяву
Мой режиссер – спокойный четкий разум.
Но страсть и чувства плохо помнят роли,
И реплику суфлер не вовремя подаст,
И темп игры то слаб, то слишком част,
И пропадают зря ремарки воли.
Когда контракта срок в работе минет,