– Спасибо тебе…
Он вышел, а я в растерянности опустилась на стул. Они были странными – и капитан, и целитель, и этот голубоглазый Элеб. Никогда мужчины не общались со мной так дружелюбно, да ещё и с почтением, называя госпожой! Может, они все здесь были безумны? Я ведь совсем не знала обычаев эрмадцев…
Зато хорошо усвоила цуэкские. К тем, кто был на местных не похож, там относились настороженно – если, конечно, это не были паломники. Мне приходилось есть отдельно ото всех, или очень рано, или поздно – главное, чтобы никто не видел. Я не должна была проявлять на людях эмоции, так как, несмотря на своё происхождение, всё же считалась частью жреческого коллектива. Впрочем, это были лишь слова, и магам храма было наплевать на меня. Мне ничего не рассказывали и почти ничему не учили, не считая разных бытовых обязанностей. Помню, как я напугалась, когда впервые увидела собственную кровь. Пришлось промучиться в неведении и ужасе три месяца, пока одна из пожилых служанок всё не объяснила. Да и то, она твердила о регулярности этих женских «недомоганий», а у меня они порой и по целому году не случались…
Мне снова захотелось плакать. Вряд ли кто-то из команды понимал, что ничего весёлого в моей жизни не было и не будет. У меня не появится возлюбленный, не родятся дети, не будет семьи. Кому нужна женщина, от которой голова шла кругом да магия непоправимо ломалась? Исследуя характер моей силы, жрец сказал, что, чем чаще я контактирую с человеком – тем выше для него риск потерять не только силу, но и здоровье. А, значит, нельзя было позволять капитану снова брать меня на руки. Я должна была отстраниться, чтобы сберечь этих людей – немногих из тех, кто был ко мне добр. Ни о какой дружбе и тем более симпатии между нами не могло идти и речи.
Но это не значило, что мне следовало отвергать всякую заботу. Я с жадностью набросилась на еду, сметая принесённое до последней крошки. Какой же вкусной мне показалась эта необычная трубочка из теста с рыбной начинкой после той дряни, что была у пиратов! Кажется, никогда прежде я не получала от завтрака такого удовольствия! К тому же, Юинэл принёс мне приборы, ложку и вилку, подобные которым я видела у жрецов, и которые никогда не давали мне. Впрочем, это как раз не отличало меня от обычных цуэков: они многие блюда ели руками из общей миски.
Завязать волосы было нечем, ноги оставались босыми, а потому я, потоптавшись перед дверью, вернулась к иллюминатору. Вряд ли на палубе мне обрадуются, да и качка несколько усилилась, а её я переносила не очень хорошо.
Время шло, вопросов, как и страхов, становилось всё больше. Если судно Юинэла шло на большую землю – он запросто мог избавиться от меня на одном из торгов. И то, что снял рабское клеймо, ни о чём не говорило. Вместо него могло появиться новое, и не одно… Нет, я не должна была доверять ему, как и он наверняка не доверял мне.
Капитан вернулся в каюту спустя два или три часа, и я, напряжённая, поднялась ему навстречу.
– Вижу, ты чувствуешь себя лучше?
– Угу, – отозвалась я, опасаясь к нему приближаться. Юинэл был слишком высоким и сильным, к тому же, кажется, имел к моей магии некоторый иммунитет.
– Хорошо, – кивнул он, внимательно меня изучая. – Тогда, будь добра, сядь сюда. Нужно поговорить.
Я опустилась на тот же стул, с которого встала, и мужчина спросил:
– Ты бы хотела вернуться домой?
