Североград - страница 11

– Я схожу с ума, – прошептал он. Но в глубине знал: это не безумие. Это – пробуждение.

Позже, на завтраке, он молчал. Даже когда кто-то из старшекурсников задел его плечом или когда рядом села Варя и шепнула:

– Всё в порядке?

Он не ответил.

С каждым днём он всё сильнее чувствовал: внутри него две части. Одна хотела жить, дружить, смеяться. А другая – наблюдала. И, кажется, ждала момента.

Той ночью ему снова приснился сон: заснеженное поле, над которым нависали багровые тучи. И фигура, стоящая перед ним. Закрытое лицо, вытянутая рука.

– Прими то, что есть в тебе. Или станешь игрушкой в чужих руках, – сказал голос, одновременно шепчущий и гремящий.

Артём хотел спросить, кто он, но не смог – рот не слушался. Он проснулся с криком.

У его кровати стояла свеча. Хотя он точно её не зажигал.

Глава 9 То, что нельзя забыть

Утро выдалось бесцветным. Снег шёл не переставая, медленно и безмолвно, будто кто-то забыл выключить небо. Окна в коридорах покрылись тонким морозным кружевом, через которое весь мир казался тусклым, плоским, отдалённым. Всё внутри школы будто вымерло – даже крики и шёпоты учеников звучали приглушённо.

Артём сидел за партой в классе истории магических родов. Он пытался записывать, но рука как будто была чужой. Слова Господина Сидорова летели мимо: про забытые княжеские династии, про древние печати, скрытые под льдами Байкала, про магические браки, заключённые через кровь. Всё это звучало, как старое заклинание, утратившее силу.

Он смотрел в окно. Где-то далеко, за пределами школы, мир продолжал жить. Наверное. Но здесь, внутри, время будто тянулось вязкой паутиной. Каждый день – как повторение сна, где ты просыпаешься, но не выходишь наружу.

Он чувствовал себя сломанным.

После занятий Варя не отпустила его, как обычно. Она ждала у выхода из класса, скрестив руки на груди, молча. Артём притворился, что не заметил, и прошёл мимо. Но через пару шагов она догнала его.

– Артём, стой. – Голос её прозвучал мягко, но твёрдо. – Мы не поговорим, пока ты не лопнешь? Или пока кто-нибудь другой не заметит, что с тобой что-то не так?

Он остановился, не поворачиваясь.

– Всё в порядке, – выдохнул он.

– Ты врёшь. У тебя руки дрожат. Ты говоришь с зеркалами. Ты забываешь, где был. Артём, ты – это не ты.

Он сжал кулаки. В горле пересохло.

– Ладно. Пошли.

Они добрались до оранжереи, где почти не было учеников. Стеклянный купол пропускал бледный свет, падавший на тени огромных листьев и иссохших веток. Вокруг пахло ладаном, землёй и чем-то ещё – влажным, живым.

Артём сел на каменную скамью, и долго молчал. Варя не торопила его. Лишь села рядом и просто была рядом.

– Ты когда-нибудь чувствовала, что внутри тебя что-то… чужое? – наконец заговорил он.

– Да, – ответила она. – Но не сразу. У меня это чувство пришло, когда я в первый раз увидела, как мои руки сами создают огонь, а мама испугалась больше меня. Не силы – меня.

Артём кивнул, будто подтверждая что-то внутри себя.

– Мне снится один и тот же сон. Зима. Красное небо. Я стою на поле, а кто-то – за спиной. Он зовёт меня. Не по имени, но я знаю, что зовёт меня. И я… хочу ответить. Но боюсь.

И это не просто сон. Это как… как предупреждение.

Он замолчал. Варя молчала тоже. Он боялся взглянуть на неё – боялся увидеть страх, отвращение, жалость.

Но когда всё же посмотрел – увидел понимание.

– Магия не даётся просто так, – прошептала она. – Особенно сильная. За ней всегда тянется что-то тёмное. Долг. Карма. Кровь. А может – что-то, что ты когда-то забыл. Или кто-то за тебя забыл.