Североград - страница 12

Он хотел что-то ответить, но не смог. Вместо этого достал из кармана маленький клочок пергамента – тот самый, что остался после той ночи с книгой. Он не понимал, зачем тогда взял его. Но теперь знал – просто не мог отпустить.

– Она не исчезает, – сказал он, показывая клочок Варе. – Я сжёг его. А утром он был в кармане. Снова. Без запаха. Без ожогов.

Она взяла листочек, посмотрела на него, потом снова на него.

– Это след. След того, что нашло тебя. И пока ты не узнаешь, что именно – оно не отпустит.

Когда они уходили из оранжереи, снег усилился. Школа словно исчезла в белом мареве. Тишина стала почти священной.

– Обещай, – вдруг сказал Артём, останавливаясь. – Обещай, что если я… если со мной что-то случится, ты не побоишься. Ты не отвернёшься.

Варя остановилась. Она не улыбнулась, не сказала лёгких слов. Лишь кивнула. Один раз.

– Обещаю.

И в тот момент, хоть он всё ещё чувствовал холод внутри, он понял: теперь он не один. А это – значит гораздо больше, чем он думал.

Глава 10 Возвращение к началу

Ночь в школе всегда была тише, чем следовало бы. Эта тишина была не просто отсутствием звуков – она была живой, наполненной, как будто сама школа дышала во сне. Полумрак коридоров сползал по стенам, превращая статуи в силуэты, а окна – в порталы в никуда.

Артём и Варя двигались быстро, но осторожно, почти не касаясь пола. Варя предварительно наложила заклинание покрова – серебристая рябь прошла по воздуху и исчезла. Они стали будто бы невидимы, растворённые в тенях. Артём чувствовал, как сердце бьётся слишком громко. Не от страха – от ожидания.

– Мы не просто ищем книгу, – прошептала Варя, пока они спускались по винтовой лестнице к южному крылу библиотеки. – Мы ищем… связь. Книги такого рода не живут на полках. Они выбирают. И если та книга выбрала тебя – возможно, это было лишь начало.

Библиотека встретила их молчаливо. Ни один огонёк не горел. Но лунный свет, проникавший сквозь витражные окна, создавал странную иллюзию движения: казалось, что между полками кто-то проходит – медленно, в плаще, не касаясь земли.

Запретный отсек был отделён массивной резной дверью, украшенной древними символами. Когда Варя коснулась рун, они на миг вспыхнули бледно-синим. Артём вдохнул резко – магия здесь была другой. Не похожей на ту, которой учили на занятиях. Более… живой.

– Это старомосковский рунический круг, – прошептала она, прижимая ладонь к древесине. – Использовался в царской канцелярии для хранения документов, которые не должны были быть прочитаны никем, кроме избранных.

– Откуда ты это знаешь?

– У моего отца был доступ к закрытым архивам. Иногда он брал меня с собой. Я… видела такие вещи.

С щелчком дверь отступила, пропуская их внутрь.

Запретный отсек пах древностью и мхом. Полки уходили вверх, как в башне, и казались бесконечными. Где-то вдалеке было слышно тикание – будто часы, забытые века назад, всё ещё отсчитывают время.

– Вот здесь она была, – прошептал Артём, подходя к знакомой полке. – В тот вечер.

Он протянул руку – и вдруг, как тогда, почувствовал притяжение. Место было пустым, но из-за доски на задней стенке исходила лёгкая дрожь. Варя уже заметила это – и вместе они осторожно отодвинули панель.

За ней открылась ниша. Тёмная, почти неразличимая в полумраке, но внутри лежала книга – не та, но как будто её отражение. Этот переплёт из чёрной кожи казался не кожей вовсе – скорее чем-то застывшим, как смола, внутри которой шевелится нечто. А на обложке – лицо. Без глаз, но с ртом, будто приоткрытым в крике.