– Где Присцила? Нам нужно вернуться в сад и найти её немедленно!
– О чём вы, госпожа? Ваша сестра в доме, с ней всё в порядке.
– Что? Она в доме? В порядке? – я немного потрясла ответившую женщину за плечо, а по ступенькам спустился Ричард, видимо, услышав меня.
– Что произошло?
– Ричард, где Присцила?
– У себя в комнате, я только от неё. Не нужно так кричать.
Разжав руку, я выдохнула:
– Слава Богу… Я боялась, что она где-то на улице.
– В отличие от некоторых, она в ливни не шляется. Зачем вообще было выходить из дома? – презрительно посмотрев на меня, он ушёл в соседнюю комнату.
***
Прислуга помогла мне привести себя в порядок и сменить одежду. Правда, после такой прогулки мне не помогал согреться даже горячий чай. Потому сейчас, кутаясь в шерстяную накидку, я сидела в попытке разогреть хотя бы душу за любимой печатной машинкой.
«Его тонкие пальцы коснулись руки девушки, заставляя её сердце трепетать так сильно, что никакой дождь не мог его заглушить. Длинные чёрные пряди коснулись её лица, путаясь узорами на влажной коже щеки. Мужчина поднял руку и, словно задумавшись на миг, словно спрашивая разрешения своим живым взглядом, невесомо коснулся её лица. Аделаида ахнула, понимая, что это прикосновение подобно тому, каким забирают жизнь, сердце, душу… Пальцы робко убрали прядь, но задержались на щеке девушки. В надежде на продолжение она прикрыла веки, желая раствориться в этом моменте. Отдать всю себя, не только сердце».
Дверь открылась, вынуждая меня вздрогнуть и подняться с места.
– Да?
– Ты здесь? Я принёс тебе чай, – на пороге стоял брат с подносом, что меня несколько удивило.
Взглянув на свой недопитый чай, я вздохнула. Впрочем, он, наверное, за несколько часов писательства остыл, так что новый лишним не будет.
– Спасибо большое. Можешь поставить на тот столик у двери, – он так и сделал, а после быстрым шагом направился ко мне.
– Ничего себе, ты пишешь?
– Что? А, да. Немного, – я подошла к столику, налила чай в чашку и немного отпила.
– «Отдать всю себя»? Серьёзно? Не слишком ли откровенно для такой юной девушки? – с некой иронией и лукавством спросил брат.
Покраснев, я мигом подлетела к нему, пытаясь забрать листы, которые Ричард поднял высоко над моей головой.
– Не твоё дело, ясно? Что хочу, то и пишу, я не разрешала тебе читать! – возмущалась я, отчаянно пытаясь выхватить драгоценные страницы из его рук раньше, чем он успеет осквернить и опошлить их своими издёвками.
Мои подпрыгивания лишь веселили его, он насмехался над моей беспомощностью. Возможно, я отреагировала слишком бурно, в глазах начало темнеть. Виски сдавила пульсирующая боль, а в лёгких стало не хватать воздуха. Я прислонилась к груди Ричарда, стараясь унять учащённое биение сердца, руки безвольно опустились.
– Что такое? – я услышала шелест бумаг, мягко опустившихся на стол позади. Брат спрашивал что-то ещё, но я не могла разобрать. Голос становился далёким и размытым, подобно тропе в парке во время ливня.
***
– Не страшно терять возле таких людей сознание? – я приоткрыла глаза и увидела на краю постели силуэт, освещённый свечами канделябра на тумбе.
– Наверное, так же страшно, как и то, что моя комната – проходной двор. В неё легко могут войти как члены семьи, так и другие люди.
Силуэт повернул ко мне лицо, но из-за темноты я не могла его разглядеть. Моё тело казалось таким беспомощным и уязвимым сейчас. Но меня это не волновало.
