Пиар-менеджер и блогер Лиза была про всё это ни сном ни духом. Лизе вообще было не до мистических нарративов: позавчера умер её дед, а завещание до сих пор не отыскали. В квартире, за которую Лизиному отцу, вероятно, предстояло бодаться с собственной сестрой, нашлась лишь куча книг и пыльного хлама ушедшей эпохи. Впрочем, один чемодан уже открыли, ибо на нём было надписано «Внучке от дедушки».
– Пап, это чё такое? – заглянув в потёртые чемоданные недра, спросила Лиза.
Отец созерцал большую пёструю юлу, с которой играл в собственном детстве и которую, повзрослев, считал потерянной при переезде. Потом заметил в боковом матерчатом кармашке плотный лист бумаги, пожелтевший от времени.
– Там что-то по-немецки, – Лиза вгляделась в фабричную печать и пару рукописных строк. – Сделано в Кёльне почти век назад, ого! А рядом дедушкин почерк. «Личная машина времени, экспресс в счастливые дни и защитный круг для доброго света души».
Ничего не ответив, отец извлёк юлу, установил горизонтально и с силой нажал на рычаг. Жалобно скрипнув заржавевшим нутром, юла пошла в танец. Отец поддал оборотов:
– Смотри!
Пёстрые пятна и случайные росчерки на поверхности юлы начали сливаться в странный символ, формой более всего похожий на…
– Крендель! – рассмеялась Лиза.
– По-немецки будет «бретцель», – поправил отец. – Игруха-то трофейная.
– Слушай, пап. Почему дед её мне решил отдать? Она же твоя. Может, заберёшь?
Отцовы глаза потемнели.
– А я не хочу помнить ни про родительские ссоры и развод, ни про отчима, ни про папкину новую семью. Впрочем, эти скоро сами о себе напомнят. А с юлой делай, что хочешь, хоть антикварам в интернете продай.
На Лизино объявление откликнулись день спустя. Возможно, помог видеоролик, где юла была продемонстрирована в действии. Покупатель заплатил чуть больше запрошенного, и Лиза вначале подумала, что тот желает покрыть расходы на пересылку, однако, её вопрос насчёт адреса остался без ответа. Покупатель пообещал прислать курьера завтрашним вечером и попросил ничему не удивляться.
Лиза ожидала кого угодно – например, глухонемого неформала, но ожидала она у двери, а стоило – у окна. Когда туда постучали, девушка чуть в обморок не упала.
За окном парили изящные сани, которыми правил бородатый карлик в тёплых зелёных одеждах. Лиза открыла окно, и мягкие снежные хлопья ворвались к ней в комнату.
– Э… о… здравствуйте, – решив, что вначале отдаст заказ, а в обморок хлопнется сразу после, произнесла Лиза. – Вот, всё в целости-сохранности, вместе с чемоданом.
– Благодарю вас, прекрасная девушка, – привстав, карлик учтиво склонил увенчанную шляпой голову. – Счастья в новом году вам и вашему дому.
Бесшумно и резко сани взяли вверх. Лиза обмякла и растеклась по полу.
***
Кораблиный силуэт башни Эйнштейна почти целиком был скрыт в строительных лесах, лишь полусфера купола виднелась над ними. Сейчас купол был раскрыт, и в проёме меж двумя мощными створками, ловя последний отблеск заката, блестела линза телескопа.
– О майн го-отт, – тихо стонал Рихард Зеер, – дизэ линзен зинд нихт фюр ди штэрнэ1…
Ведущий астроном Научного парка Потсдама метался на инвалидной коляске от компьютера к телескопу, синхронизируя траекторию его движения с ночным перемещением Млечного пути. Вчерашним утром к нему явился давно не виденный племянник в компании двух странных личностей. Используя племянника в качестве толмача, личности поведали о пространственно-временном сдвиге, сквозь который в мир начала лезть паранормальная дрянь, а также и о шансе заштопать прореху, для чего им нужна звёздная нить и его, герра Зеера, помощь в добывании оной нити. Седой астроном терзал пальцами колёса собственного кресла, выбирая самые вежливые из посылательных выражений, но один из незнакомцев вдруг задал ему простой вопрос:
