– Располагайтесь. Отдыхайте после дороги.
– Спасибо! Я на море схожу.
Сергей бросил в полиэтиленовый пакет полотенце и плавки, предусмотрительно купленные на вокзале в Запорожье, хотел надеть шорты, но, подумав, отложил в сторону. Как ещё посмотрят деревенские жители на мужика, разгуливающего без штанов?!
Вода, блестевшая в разрывах между домами по правую сторону шоссе, оказалась лиманом, то есть солёным озером, отделённым от моря песчаными дюнами. А до самого моря надо было ещё идти минут пятнадцать по широченному ровнёхонькому пространству – высохшему дну когда-то отступившего лимана. Сергей снял ботинки. Утоптанная и укатанная, перемешанная с солью и окаменевшая лиманная грязь приятно покалывала ступни. Навстречу с моря тянулись отдыхающие. Зависшее над горизонтом солнце окрашивало их тела в сказочно-бронзовый цвет. Да и само море, когда оно появилось из-за дюн, было неожиданным, серо-голубым с золотыми солнечными блёстками.
Сергею показалось, что он находится в середине гигантской натянутой песчаной тетивы, готовой вышвырнуть его прочь с этого берега, этой страны, этой планеты прямёхонько в адову топку термоядерного светила. Острое чувство, рухнувшее на него, и ещё ощущение незащищённого одиночества. Он бежал, пока мог, а дальше бежать некуда. Надо здесь жить. Всё, что казалось устойчивым – дело, дом, семья, превратилось в бумажный кораблик, который так легко пустить ко дну. Да и к чему напрягаться – сейчас размокнет и сам потонет…
Стоп!..
Сергей закрыл глаза и глубоко вдохнул.
Нюни распустил? Это нормально. Неопределённость. Отсутствие цели. Он знал, что лучшее средство от депрессии – работа. Двадцать пять часов в сутки.
А сейчас работы не было. Впервые за несколько последних лет. Словно астматика лишили лекарства. Чуть-чуть – и задохнусь…
Сменим систему координат. Это не тебя загнали, это ты спрятался. Отлежаться на дне и составить план. Двадцать седьмое не за горами. Он соберётся, сожмётся, словно пружина, а потом распрямится. Назло всем.
Сергей огляделся. И ни капельки на тетиву не похоже. Пляж изгибался мягкой шестикилометровой дугой, будто заманивая ничего не подозревающее море, тоже спокойное и мягкое. Волны осторожно облизывают песок, стирая крестики следов, оставленных чайками. Поблизости ни души. Вон, мальчик играет с собакой… А может быть, девочка – далеко, не разобрать. Можно представить, что ты один на всей планете…
Вода будто впитывалась в кожу, лаская и успокаивая. Почему вечером море кажется тёплым? По контрасту с прохладным воздухом? Или, вправду, согрелось за день? Можно плыть по дорожке, тянущейся к солнцу. Забыть про то, что осталось за спиной. Только океан, и ты посередине этого мира, для которого ты создан… или он создан для тебя…
Плыть и плыть, плыть и плыть… Как у Экзюпери в «Ночном полёте». Спасаясь от урагана, герой поднялся высоко-высоко, где был невероятный покой, а внизу – бесконечный облачный океан в медленном лунном свете, и можно лететь, лететь, лететь куда глаза глядят. И все заботы, страхи, испытания – где-то под ним. Их, может быть, и вовсе нет. Вот только удастся ли приводниться на этот океан?
Наверное, такую же бесконечность будет ощущать космонавт, зависший над Кольцом Сатурна. Шестьдесят тысяч километров ослепительно-рыхлых снежных комков от края до края. Представить невозможно! Уложить рядком четыре Земли, да ещё останется кусочек, как от Москвы до Владивостока…
