– Вы увиделись с Айсултаном? – спросил юноша вместо приветствия.
– Да. Увиделись и он ушел дальше. Стихов в его сердце все равно уже нет, так что скучать не буду. – Мукагали смотрел на Дамира изучающе. – А ты не хочешь спросить… Как все это получается?
– Хочу, но на этот вопрос Вы и так мне ответите, иначе не позвали бы. – Дамир действительно понял, что есть ответы, которые уже сложились для него, что река неведомого мира подхватила его и несет, как щепку, по известному ей одной пути.
– Да. Раз уж мы встретились. Тут все просто: ты баксы. Иными словами, видящий, шаман, просто дурной и ничего не знающий. Наши баксы видят своих мертвых и духов степи. Ты не чувствуешь степь, потому что ты ее не понимаешь, и из-за этого ты слаб, как котенок. Зато она не заслоняет тебе кое-что другое. Тебе не надо камлать, чтобы видеть, точнее, за тебя камлает Небо.
– А почему это происходит именно со мной?
– С кем-то же должно. – Мукагали усмехнулся. – Или ты думаешь, что ты избранный? Нет, не тянешь ты на героя, который победит Змея. В тебе от железа – одно название… Но, видимо, хоть так. Кто-то должен противостоять Ему во время очередного конца света… Наверняка есть кто-то еще, кроме тебя. Надеюсь…
– Конец света?
– У вас есть этот проклятый интернет. Посмотри сам. «Легенда о Нур-Толе». Я не хочу тебе рассказывать сказки. Знаешь, когда я впервые тебя увидел, я думал, ты пусть не знаешь точно, но… проникаешь в суть вещей больше. А оказалось, что на самом деле ты еще дитя во взрослом теле. Учиться и учиться. Я и правда не знаю, почему именно ты…
– Но что мне надо сделать?
– Ну, это не мертвый поэт тебе должен объяснять. – Мукагали плеснул себе коньяка в опустевший бокал. – А знаешь что? Может быть, алкоголь тебе развяжет мозги. Ты ж видишь все, только не хочешь это понять. Давай я тебе плесну своего…
Он бесцеремонно взял второй бокал у бармена со стойки (тот все так же продолжал завороженно смотреть в экран телефона, и Дамиру показалось, что и клип, который он смотрел, был тот же самый, что и вчерашним вечером) и налил из бутылки и Дамиру. Дамир удивленно посмотрел на свой бокал: тот был абсолютно пуст.
– Пей!
– Но у меня в бокале ничего нет.
– Мусульманские суфии пили, и ты сможешь. Ты вчера от минералки едва на ногах стоял, а тут… Я уже больше сорока лет пью из этой бутылки и пьянею. Ты что думаешь, главное в Истине – это вода и градус?
Дамир поднес к губам пустой бокал, и голова тут же зашумела. Это было странное состояние, стало вдруг очень легко и все понятно, но что именно было понятно – он не знал. Ему показалось, что вот сейчас он предложит гениальное решение для всех проблем.
– То есть стать крутым, пойти и замочить Змея? – рассмеялся он, как ему показалось, иронично и тонко.
– Сначала сними с себя собственного змееныша… баксы-недоделок. – усмехнулся Мукагали. – Вот что тебя заставляет быть таким правильным? Вежливый, блин, пугливый, благовоспитанный, маска если и слетает чуть-чуть, то только от алкоголя… Поставили задачу – побежал решать. А при этом ты боишься каждого своего чувства и проявления. Может, потому что из-за них кто-то может понять, кто ты такой на самом деле? Лучше быть нормальным, как все, чем осмысленным, да? Смотри, баксы, смотри…
И Дамир увидел. Вокруг него, на уровне сердца, одновременно противно мягкий, скользкий и странно сухой, как старый металл, медленно то ли плыл, то ли полз по телу змееныш – точная копия Змея, увиденного над отелем, только без рогов. Змееныш, как показалось Дамиру, глумливо улыбался ему, и с каждым движением с тела Дамира слетали и гасли золотые искры, и что-то важное в груди тускнело и искрило, как фонарь под коротким замыканием.
