Вскоре я трескала огурцы, заедала черным хлебом и смотрела на жизнь оптимистически.
Узнав, что все мое имущество умещается на стуле, сестренка махнула небрежно рукой:
– Пусть подавится, – имея в виду Митровича, заключила она.
Представив, как Стефан давится моим французским кружевным бельем, я едва не заревела снова. Но перед Натахой было стыдно раскисать, поэтому я засмеялась.
– Ешь колбасу, – сказала кузина и растворилась за дверью.
Наталья развернула кипучую деятельность, вернулась она только через три часа. Я от полного безделья расправилась с колбасой и с огурчиками. А на бутылку поглядывала уже без прежнего отвращения. Наталья Петровна поведала, что жизнь мою она более-менее направила в нужное русло и в подтверждение этого сунула мне в руки объемный пакет с тряпками, приобретенный на местном блошином рынке.
– В институте тебя восстановят, – перечисляла подруга. – Зайдешь завтра в деканат с паспортом. И в библиотеку зайди, там девочка на выдачу требуется. Деньги небольшие, конечно, но для начала сойдет. Пооботрешься, чо-нть получше найдешь.
Я от полноты чувств чмокнула сеструху в щеку:
– Что б я без тебя делала?!
– На электричке в Заполье ехала, – усмехнулась Наталья.
Это было правдой. Чтоб не думать о плохом, мы усидели остатки водки, а после пели протяжными голосами:
Ох, хотела меня мать
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
