– Я хотела отказаться, – призналась Динара. – Но потом поняла, что это, возможно, мой шанс узнать правду. О дедушке, о прошлом… обо всём.
– Какую правду?
– Не знаю. Но всю жизнь у меня было ощущение, что в нашей семье есть какая-то тайна. Дед никогда не говорил о ней прямо, но иногда, особенно когда думал, что его никто не слышит, шептал странные фразы. О свете в воде, о ключе, который откроет дверь… Я думала, это просто старческое бормотание. Но теперь…
Она не закончила фразу, но Алексей понял. Теперь, с появлением медальона, эти странные фразы обретали смысл.
– Мы разгадаем эту тайну, – пообещал он. – Вместе.
Динара не ответила, но в темноте её рука нашла его руку и сжала её. Так они и заснули – плечом к плечу, держась за руки, под защитой древних скал, хранивших множество тайн.
В какой-то момент ночью Алексею приснился странный сон. Он стоял на берегу Иссык-Куля, а вода перед ним светилась изнутри, словно в глубине горел огромный костёр. Из воды появилась фигура монаха в тёмной одежде, который протягивал ему что-то сверкающее. Алексей хотел подойти ближе, но вода вокруг монаха начала бурлить и пениться, образуя водоворот. Монах крикнул что-то, чего Алексей не разобрал, и исчез в пучине, а вместе с ним исчезло и свечение.
Алексей проснулся с бьющимся сердцем. Рядом тихо дышала Динара, всё ещё держа его за руку. За входом в грот начинался рассвет – небо на востоке светлело, приобретая нежно-розовый оттенок. Начинался новый день, который, возможно, приблизит их к разгадке тайны медальона и того, что он защищал веками.
Сумерки опускались на горную дорогу, когда УАЗ Бакыта, оставив позади извилистый серпантин, въехал в небольшую долину. Последние лучи заходящего солнца золотили вершины окружающих гор, но внизу, среди садов и невысоких глинобитных домов, уже сгущались тени.
Автомобиль подпрыгивал на бесчисленных выбоинах грунтовой дороги, из-под колёс поднимались клубы пыли. Алексей, устало опиравшийся на дверь, выпрямился, когда среди деревьев показались первые дома деревни.
– В этом айыле живёт мой отец, Рустам. – сказал Эрмек.
– А он знает, что мы приедем? – спросил Алексей.
– Конечно, – кивнул Эрмек. – Я связался с ним по рации, пока вы прятались в гроте. Он ждёт нас.
Алексей посмотрел на Динару, которая молча смотрела в окно. На её лице читалось нетерпение и тревога. Очевидно, встреча с дедом была для неё важным событием, но мысли о преследовании и опасности не давали ей покоя.
УАЗ проехал по главной улице деревни, поднимая пыль и привлекая внимание немногочисленных прохожих и собак, дремавших в вечерней тени. Это была типичная кыргызская деревня – одноэтажные дома, окружённые высокими глинобитными заборами, за которыми виднелись кроны фруктовых деревьев, редкие магазинчики, маленькая мечеть с невысоким минаретом.
– Здесь жизнь течёт почти так же, как и сто лет назад, – заметил Эрмек. – Конечно, есть электричество, телевизоры, мобильные телефоны. Но основа остаётся прежней – земля, горы, традиции, которые передаются из поколения в поколение.
Машина свернула к окраине деревни и остановилась перед глинобитным забором, выкрашенным синей краской. Бакыт заглушил двигатель, и внезапная тишина, нарушаемая лишь далёким лаем собак и блеянием овец, показалась оглушительной после долгой дороги.
– Приехали, – объявил Эрмек, открывая дверь. – Добро пожаловать в дом моего отца.
