Шкатулка королевы - страница 34

– И на том спасибо, – озадаченный услышанными новостями, Данжюс медленно поднялся из воды. – Значит, вам удалось всё-таки уладить этот скандал?

Сна как не бывало, хотя хмель от дешёвого вина, которым его угощали в нижнем зале трактира, всё ещё напоминал о себе.

Д«Эффиа взял разогретую простыню и принялся энергично растирать плечи и спину Леона. Затем он накинул ему на голову конец простыни и начал сушить ярко-каштановые кудри друга, приговаривая с улыбкой:

– И да, и нет. Герцог де Грамон, конечно же, был предельно серьёзен, когда пригрозил де Гишу ссылкой. Но де Беврон сказал, что, несмотря на это, граф так и не остыл. Головомойку за этот скандал заслужили вы оба. И вы, и де Гиш. Надо ж было устроить такой переполох в канун приезда принцессы!

– Да что же я-то сделал? – возмутился такому обращению с собой Данжюс и выпростал голову из-под простыни.

– Вы умудрились увести у де Гиша драгоценный отрез ткани, на который он положил глаз ещё две недели тому назад!

– И только-то? – удивился Леон, закручивая на голове тюрбан из сухого полотна.

– Ничего себе «И только-то»! – хохотнул д’Эффиа. – Да ведь наш Великолепный граф остался ни с чем! И это в канун приезда принцессы!

– Да, но почему я? Я ничего не знал о его планах. И потом… – Леон крепко задумался, пока маркиз с ловкостью заправского камердинера помогал ему надеть чистую рубаху и штаны, в которые никак не удавалось попасть мокрыми ногами.

– Не знаю. Главное, когда вы встретитесь с ним, то всё-таки постарайтесь отложить дуэль. Я, так и быть, согласен быть вашим секундантом. Да что там говорить! Ведь вы мои друзья! Но что ни сделаешь…

– Ловко вы… Всё решили, – озадаченно проговорил Леон.

Дверь комнаты тихо прикрылась, но в следующий миг уже распахнулась во всю ширь, и на пороге появился слуга Данжюса.

– Как? Ваша милость уже поднялись? Да если бы я знал! Я ж только сейчас вернулся от господина генерала. Даже к хозяйке трактира заглянуть не успел, чтобы о завтраке распорядиться.

– А завтрака не будет, – ответил на это Леон и расставил руки в стороны, чтобы д’Эффиа надел на него жилет и камзол.

– Как же так? – озадаченно спросил слуга, но видя серьёзные лица молодых господ, не стал расспрашивать дальше. – А записку я передал господину генералу, как вы и приказали.

– И что же герцог? – спросил Данжюс, встряхнув мокрыми завитушками густой шевелюры, и потянул за край простыню, брошенную маркизом на стул.

– Написать ничего не изволили. А на словах передали, что всё с этим бароном понятно. И что за ним будут присматривать.

– Так и сказал? – руки Данжюса замерли на миг вместе с прядями волос, которые он тщетно пытался высушить мокрой насквозь простынёй.

– Точно так, ваша милость!

Март 1661г. Кале. Особняк мэтра Савари

– Едем! – решительно приказал Данжюс и с силой постучал кулаком в потолок экипажа.

Карета, нанятая маркизом де Сент-Аманом для нужд высоко вознёсшегося по карьерной лестнице любимого племянника, была роскошной и даже просторной, но безнадёжно устаревшей. Поездка по вымощенным грубо отёсанным камнем улицам Кале могла послужить яркой иллюстрацией к бессмертному творению Данте, к той его части, где описаны страдания людей, в список добродетелей которых не входило терпение и смирение перед лицом жизненных перипетий.

– А вот и особняк мэтра Савари! – д’Эффиа перевалился через колени Данжюса и протянул руку, указывая на неказистое здание, выделяющееся среди своих скромных собратьев на Каштановой улице тремя этажами под высокой крышей с похожими на глаза слуховыми окнами, а также представительного вида крыльцом с колоннами, поддерживающими классический фронтон. И даже если бы соседние здания были четырехэтажными, то и тогда бы печные трубы на крыше особняка, который занимал мэтр Савари, возвышались над всей округой.