Почему-то в парке почти никого не было. Только одинокая девушка бродила в снегу и фотографировала.
– Пошли быстрее, – сказала мама.
Квартал террористов располагался на другом конце парка, чуть-чуть на отшибе. Надо было перейти через мостик над мутной речкой, пройти в оградку. Здесь были свои магазины: «Продукты для мира», «Безопасная галантерея», «Добродушный книжный». Сейчас на вывесках лежал снег. На крышах суетились воробьи.
Мамина подопечная семья жила возле бассейна «Оздоровительный заплыв», у них был отдельный домик. Даже два этажа.
Мама постучала, и ей сразу же открыли.
На пороге стояла женщина, высокая, худая, с белым лицом, в черном свитере под горло.
– Добрый день, Тамара, – сказала мама и полезла в сумку, – как настроение? Как дети? Как муж? Откройте рот, скажите «а-а-а»…
Павел неслышно стоял у стены, с мокрой куртки капало. Он рассматривал Тамару.
– Это мой сын. Я думаю, он подружится с вашими сорванцами.
– Они в комнате.
Тамара скользнула по Павлу взглядом.
– Пойдем, – сказала она и позвала: – Кора, Тео!
Они вошли в большую комнату. На табуретке возле компьютера сидела девочка, такая же черноволосая, как и ее мама-террористка, в руке у девочки была отвертка, рядом стоял мальчик и держал на ладони винтики.
Дети обернулись.
– Кора, ты опять разбираешь папин компьютер?
– Тео хочет посмотреть, что внутри, – сказала девочка, четко артикулируя. Ей было лет семь, как и Павлу.
– Собери обратно, – спокойно попросила Тамара и ушла.
Павел стоял.
– Тео хочет узнать, как тебя зовут, – Кора соскочила с табурета.
– Павел.
– Меня – Кора, это – Тео. Ты сын Ольги Павловны?
– Да, – Павел опустил глаза.
Он никогда не видел таких девочек. Кора была бледная, тонкая, с огромной копной черных волос. И очень серьезная. Все сверстницы Павла много смеялись, но Кора не снисходила до этого занятия. Ее брат ничего не говорил и ходил за Корой преданным оруженосцем. Наверняка Тео иногда разговаривал – в школе, например. Но и тогда, и потом Павел не слышал его голоса.
– Я не знала, что у нее есть сын, – она вытащила последний болтик и ловко сняла крышку с системного блока, заглянула внутрь. – Да, Тео, ты был прав, мы забыли ее здесь.
Она пошарила в таинственном нутре компьютера и вытащила маленькую заводную лягушку, вытерла лоб – вид у нее был, как у хирурга.
Мальчики смотрели на нее. Снаружи вдруг потемнело, и медленно снова полетел снег.
Кора бросила отвертку.
– Аномалия! Смотрите, как здорово!
Тео пошел за сестрой к окну. Павел остался все так же стоять. Близнецы повернули головы, потом Кора подошла и взяла Павла за руку.
– Пойдем смотреть аномалию.
Обедали в большом зале. На стенах были картины и фотографии – все как положено в нормальных семьях, но как-то неумело. Вырезанные из газеты фотки в рамочках, даже реклама йогурта.
– Нужно фотографироваться, Тамара, – сказала наставительно мама.
Тамара слегка улыбнулась.
– А мне нравятся эти, – она посмотрела на рыжую девочку с рекламы йогурта.
– Мама, Тео – моя собачка, а Паша – моя лошадка, – сказала Кора и передала брату пустой стакан.
Тео взял стакан зубами, как будто хотел откусить.
– Тео!
– Мама, но Тео любит есть стаканы.
Потом вернулся отец Тео и Коры, его звали Тимур.
– У нас на свадьбе в приглашении так и было написано – ТТ, – сказала Тамара и почему-то улыбнулась, а мама Павла покачала головой.
– Еще салату?
Отец был широкоплечий, двигался бесшумно, больше Павел ничего не запомнил. Он смотрел на Кору.
