Пошарил ещё в сундуке, вытащил мешок поменьше.
– Соль, – сказал.
Пошарил в сундуке ещё и вытащил медный, потемневший от времени колокольчик.
– Такие козы носят, – сказал он и позвенел колокольчиком.
За окном послышалось чьё-то блеяние.
Все бросились к окнам. На дороге стояла коза с козлёнком, смотрела на дом и на людей.
– За колокольчиком пришла, – сказал юноша и спустился во двор. Привязал колокольчик на шею козы, потрогал вымя.
– Доить пора, принесите кувшин, – крикнул в дом.
– Ах ты, ласточка моя! – громко запел бродяга, любящий петь и с кувшином в руке бросился во двор.
Поздним вечером, когда в прибранном чистом тёплом доме наелись вкусного, пахнущего дымком хлеба, напились тёплого козьего молока, его хватило всем, не только девочке, расстелили на полу овечьи шкуры, найденные на чердаке.
– У моего деда было двенадцать сыновей, – сказал один из бродяг. – Их звали Месроп, Акоп, Ашот, Арам, Мовсес, Вардгес…
– У моего отца было пять дочерей, один сын, – сказал второй, – дочерей звали Лилит, Шушан, Саломэ…
– У меня был сын, – сказал третий бродяга, – нет его теперь, нет!
И заплакал.
Все опять стали вздыхать, ворочаться с боку на бок.
– Ах ты, ласточка моя! – запел бродяга-певец, – пташка вольная, ты лети, лети скорей к милой матушке моей…
Голос его, звучавший поначалу хрипло, тихо, стал набирать силу, зазвучал громче, ровнее… Песня заполнила все закоулки дома, потом вырвалась из согретого человеческим дыханием пространства в холодную весеннюю ночь, наполненную свистом ветра, сверканием звёзд… Песня понеслась вдоль пустынной дороги, обогнула гору, на склонах которой кое-где лежал снег, а кое-где появились первые фиалки, обогнула вторую гору, целую горную гряду, понеслась над тёмным ущельем, где когда-то бродили бесстрашные тигры, благородные олени, лоси, волки, лисицы, а теперь ютились в земляных норах обезумевшие от недавней пальбы немногочисленные дикие кабаны… Песня долетела до моря, тёплого, огромного, перелетела через него и добралась до страны Египет, где возле величественных пирамид зимовали в ту пору две армянские ласточки.
– Слышишь? Нашу песню поют, пора домой, – сказала одна ласточка другой.
– Пора! – ответила вторая.
Ранним утром, когда первые лучи солнца коснулись величественных, напоминающих родные горы пирамид, ласточки проснулись, повертели головками, выпили росы с шершавых камней у подножия пирамид, взмахнули крылышками и стремительно, дружно, не останавливаясь ни на минуту, полетели через огромное тёплое море, через снежную горную гряду, долину, ущелье, перевал, добрались до заброшенного дома в пустынной местности, залетели под крышу. Здесь отдышались, огляделись.
– Смотри, коза, – шепнула одна из ласточек, показывая на спящих у стены козу с козлёнком.
В доме распахнулось окно, во двор выглянул юноша. У него были каштановые кудри, зелёные глаза. На руках он держал девочку, которая улыбалась и издавала тёплые вибрирующие звуки, похожие на воркование голубя.
– Дитя в доме, – сказала первая ласточка, – в доме снова живут.
– Пора и нам заводить детей, – ответила вторая.
Апрель 1994 г.
