Увлечением Саши была фотография. Его снимки уже тогда печатали местные газеты. И мы сошлись с Сашей и Борисом. Разговорились
– Ты читал Сэллинджера? – спросил Борис. Это была проверка на «вшивость».
Я действительно читал «Над пропастью во ржи» – этот роман печатался в журнале «Иностранная литература».
– Ну и как?
Я сказал, что ещё никто так не говорил от имени подростка, у которого куча проблем.
Этого было достаточно для того, чтобы мы подружились.
Ведьма, которая Лера
Лера была брюнеткой с чёрными глазами. Она была постарше и училась в техникуме. Бабушка, увидев её, хотела перекреститься, но, вспомнив, что отец мой ей постоянно делает внушения за то, что она не перестаёт верить в Бога (отец мой был воинствующим атеистом), притормозила руку у лба.
– Ведьма! – приговорила она. – Держись от неё подальше.
Я думал, что бабушка ошиблась, и не придал её словам значения. Но когда Лера смотрела мне в глаза, я невольно отводил взгляд. Возникало такое ощущение, словно подвергаюсь гипнозу.
Лера показала себя весьма продвинутой во многих вопросах. Она была единственной из моих знакомых, кто пользовался косметикой. Если другим это запрещали делать родители, то ей, похоже, всё сходило с рук.
Один раз мы вдвоём сидели на лавочке в её саду и ели черешню (Лера жила в частном доме, который вплотную примыкал к нашим многоквартирным жилым домам). Неожиданно она спросила меня:
– Хочешь выпить?
Я растерялся, но хотелось показать Лере, что я – настоящий мужчина. Я уже покуривал украдкой – соблазнил мой двоюродный брат, который смолил едва ли не с третьего класса.
Лера принесла графин с какой-то наливкой. Она была сладкой и довольно крепкой. Уже после трех рюмок я поплыл.
– У меня дома никого нет, – сказала Лера.
Намёк был весьма прозрачен. Я попытался встать, но не смог – много ли надо подростку, чтобы окосеть? И «настоящий мужчина» позорно уснул, сидя за столом в саду. После этого с Лерой я предпочитал не видеться, мне было очень стыдно.
Вскоре я убедился, что бабушка, наверное, была права. На мою голову посыпались сплошные неприятности. В меня основательно вгрызлась болезнь Шляттера, деформируя кости и порождая глухую тоску – мечту о футбольной карьере теперь нужно было забыть навсегда. Вдобавок ко всему я потерял взятую в библиотеке книгу, потом замучила зубная боль – пришлось вырвать зуб…
– Это всё она, твоя ведьма, – сказала бабушка. – Она на тебя порчу навела.
– Что же теперь делать? – спросил я.
– Давай тебя в церковь свожу, – предложила бабушка. – Хоть ты и некрещёный, помолимся, авось, всё и наладится.
– Ты что бабуля! Какая церковь! Меня ведь в комсомол не примут. Это тебе всё до лампочки.
– Как это всё до лампочки? – возмутилась бабушка. – О тебе ведь забочусь.
– А ты сама молитву прочитай, – нашёлся я. – Когда сплю, вроде бы я и ни причём тут.
Не знаю, как было на самом деле. Наверное, молитву бабушка всё-таки прочитала. Потому что неурядицы после этого прекратились.
Штурм веранды
На юге это в порядке вещей. В Будённовске летом спали не только на балконах, но и на крышах. В Ставрополе тоже.
Мы дружили тогда всем двором (рядом стояли две «хрущёвки» и один четырехэтажный дом для VIP-персон). Развлечений было мало. Телевизоры имели не все – это считалось роскошью, и мы, мальчишки, состязались в том, кто быстрее по балконам заберётся на крышу. Это, конечно, было рискованно, но страха смерти, когда тебе 14 или 15 лет не испытывают.
