Юра приехал из Германии, где его отец работал в военном госпитале. Он как-то очень органично вошёл в нашу компанию, и мы часто собирались у него дома. Там было много диковинных для нас вещей, привезённых из-за границы, а главное, что привлекало, — так это сестра Юры Женя. В отличие от него, со скромной внешностью и в очках, Женя являла собой тип голубоглазой блондинки, очень похожей на красоток, которые изображались на обложках зарубежных журналов. По-моему, и Боря, и Саша были в неё влюблены.
Наши походы на Сенгилеевское озеро продолжались и потом, когда Борис, Саша, Коля Дидин и я перешли в первую школу. Правда, уже в другом составе. А в последний раз мы отправились туда с ночёвкой после завершения учёбы. Я тогда едва не утонул.
Поехали мы на автобусе – кто-то из наших родителей договорился о том, что нас разместят на турбазе. Нам действительно выделили домик, где мы немедленно устроили пьянку. Наш выпускной вечер проходил без спиртного, так как накануне в школе случилось ЧП. Один наш одноклассник попал на скамью подсудимых за изнасилование, и директор запретил приносить даже шампанское. И мы, уже великовозрастные одиннадцатиклассники, решили наверстать упущенное.
Пир горой продолжался до середины ночи, пока всех не сморил сон. Я проснулся с первыми лучами солнца и вышел из домика. Остальные спали. Я увидел выброшенную волнами на берег деревянную дверь и решил использовать её вместо плота, чтобы покачаться на волнах. Я спустил её в воду и лёг на неё.
Пригревало солнце, и я неожиданно уснул. Когда открыл глаза, берег был уже очень далеко, меня вместе с дверью течение выносило к середине озера, а оно в ширину, наверное, километров пять или шесть. Глубина же достигала тридцати метров. Впору было испугаться, но я не потерял самообладания. Звать кого-то на помощь было бесполезно – меня бы просто-напросто не услышали, хотя я знал, что звуки на воде распространяются на приличные расстояния. Я осторожно перевернулся на живот и стал грести руками.
Сперва мне показалось, что я приближаюсь к берегу, но это был самообман. Но тут мне повезло. К моему импровизированному плоту вдруг прибился лист фанеры. Я разломил его надвое и получились два довольно широких весла. С их помощью я всё же добрался до берега. Руки настолько устали грести, что напоминали фанеру, которая стала моей спасительницей.
Шурик Воротников
В «церковно-приходской школе» в нашем классе учился Шурик Воротников. Он мечтал стать художником и подавал большие надежды. На уроках занимался тем, что рисовал портреты однокашников или шаржи, главными персонажами которых, конечно же, были учителя.
Шурик учился очень плохо. Он был рассеян, не обращал внимания на окружающую действительность, кроме того, что привлекало его как художника. Однажды в его портфель положили 8-килограммовую гирю, и он унёс её домой, даже не заметив дополнительной тяжести.
В первой четверти у Шурика было, кажется, восемь двоек, во второй – шесть. Вскоре он с нами распрощался. Чашу терпения директора переполнило то, что на своей парте Шурик оставил автограф в виде карикатуры на директора-узурпатора. Ни смыть, ни закрасить этот маленький шедевр не получалось, и парту разломали на дрова.
Череззаборногузадерихин
Когда пришло время Пасхи, многим моим одноклассникам очень хотелось посмотреть на крестный ход, на пасхальное богослужение, но директор школы строго-настрого запретил.
