– Нет, Стёпик (они меня так называли), так не годится, – сервируя стол, сказал Слава. – Значит, мы будем с невестами, а ты – один? Мы займёмся танцами-шманцами, а ты? Сегодня с нами играла в карты Лена – на лице у неё шрам, видел, наверное, обварилась в детстве. Иди немедленно к ней, я её адрес узнал, приглашай в гости. Не пожалеешь.
И тут из меня выскочило то, что я даже сам от себя не ожидал:
– У тебя в горле не пересохло? – пытался я как-то избежать этого визита. Но Слава меня не понял.
– А почему оно должно пересохнуть?
– От твоих ценных директив. Слишком их много, этих циркуляров.
– Я же тебе советую, как лучше, – дал он обратный ход. Видимо, дошло, что перегнул палку.
– А ты представь, что я из семейства кошачьих. Кошки гуляют сами по себе и никакие советы не принимают. Они по природе своей антисоветчики.
Мы ещё долго перепирались, я ушёл потому, что это надоело. Теперь кого-то звать, особенно по приказу, вообще не было никакого желания. Я сел на лавочку в приморском парке, где в кронах деревьев лениво шелестел ветер, и сидел там битый час, если не больше. Мне вовсе не хотелось заводить роман с девушкой. И дело было даже не в том, что лицо её было немного обезображено шрамом. В этом шраме был даже какой-то шарм. Но стабильный роман – это к чему-то обязывало. Правда, к чему, было ещё непонятно.
Я бы торчал там и дольше, но на меня обратили внимание. Мои сверстники не смотрятся такими одинокими, а одиночество из меня прямо высовывалось, как пятка из дырявого носка.
Это выглядело подозрительно, и какая-то старая грымза, увидев доблестного стража порядка в новенькой летней форме, стала что-то говорить ему, показывая на меня пальцем. Экспрессия её была такова, что мне ничего не оставалось, как улетучиться. Я хорошо представлял, чем это может кончиться, потому что документов при мне не было. Ночевать в обезьяннике – сия перспектива отнюдь не вдохновляла. А потом ещё и детский приют светил.
Я резко встал и свернул в боковую аллею. На моё счастье, в парк хлынула большая группа экскурсантов, и я затерялся в толпе.
И вот я на нашей базе. Слава встретил меня молчаливым вопросом.
– Она не согласилась, – сказал я.
– Значит, плохо уговаривал, – сказал Слава. Он был у нас лидером, который сам это лидерство учредил.
Самопровозглашенный вождь, статус которого мы с Хакимом, в принципе, не признавали, был уверен в том, что он действительно лидер.
– Хочешь, я приведу её? В два счета уломаю. Ты, конечно же, не проявил должной настойчивости.
– Не ходи, – предостерег я. – Она весьма сурова. Отшила меня только так. А тебе, конечно, – я сделал нажим именно на это слово, – будет особенно горько признавать своё поражение.
Зачем я задел за живое? Слава набычился:
