Штрихи к портрету современника, у которого с детства и по сей день я учился и продолжаю учиться жизни - страница 11

Известный физикохимик С.Я. Пшежецкий, рассказывая о своих встречах с учеными, произнес: «Фрумкин – это премьер-министр, по основательности, манере держаться, по всему». Я к тому времени достаточно часто общался с Александром Наумовичем и уважительность, прозвучавшая в этих словах, была мне приятна. Однако, Фрумкин все же был не премьер-министром, а выдающимся ученым, основателем современной электрохимии, которого позже будут относить к ученым-классикам. Его личность не могла бы уместиться в ограниченном пространстве за столом министра, даже главного, она была гораздо шире и богаче. Единственно, что его роднило с идеальным главой правительства, – это потрясающая организованность и работоспособность. Он никогда не проводил время просто так, он или работал, или отдыхал. Иногда приходили гости, часто бывала чета Лунгиных: Лиля, будущий герой телевизионной передачи «Подстрочник», всегда сидела рядом с Александром Наумовичем, он её очень любил, и несколько поодаль Сима, сценарист и кинорежиссёр, обычно оказывавшийся рядом со мной. Не часто, но с удовольствием смотрел новые фильмы, мы с Валей однажды увлекли его на фильм «Дракон острова Комодо». Вообще он интересовался всем на свете, был в курсе всех культурных событий. В воскресные дни, уезжая на дачу, он брал полный чемодан книг. Когда я демобилизовался из армии и стал вновь включаться в научную жизнь, то, штудируя дома научные журналы и монографии, посматривал на часы и подбадривал себя словами: «Александр Наумович сейчас занимается два часа, а я – три». Я заставлял себя работать, следовать принципу, услышанному из уст Фрумкина во время прогулки по звенигородскому лесу близ Луцино. Александр Наумович обсуждал с известным ученым аэрозольщиком Н.А. Фуксом программу исследований, к которым необходимо было привлечь многих ученых. После одного из предложений Фукса Фрумкин произнес: «Да, конечно, Темкин очень грамотный и талантливый физикохимик, но он никак не может понять, что каждый день надо совершать над собой насилие». Это прозвучало тогда почти как открытие. Я старался этому следовать, и это помогло мне кое-что сделать в жизни.

А.Н. Фрумкин

Он строго соблюдал договоренности и никогда не опаздывал. Если встрече в условленное время что-либо мешало, он сам или Александра Сергеевна Гурылёва (его бессменный секретарь) обязательно заранее об этом предупреждали. К сожалению, сам я несколько раз его подводил. Он никогда меня не попрекал за это. Он ничего не сказал мне и после того, как я вывел из строя батарею аккумуляторов, установленную у него дома в кабинете. Аккумуляторы обеспечивали возможность занятий, когда при угрозе налета на Москву фашистских самолетов выключали электричество. Даже спустя много лет, когда я из самоуверенного знатока правил соединения (+) и (—) источников тока превратился в человека, понимающего ограниченность своей компетенции, деликатность истинного интеллигента не позволяла ему вспоминать об этом неприятном для меня казусе.

П.И. Зубов и А.Н. Фрумкин

Выше я отметил впечатление студентов о «бухгалтерском» стиле лекций академика В.И. Спицына. На мой взгляд, любое выступление должно быть окрашено эмоционально, причем не украшениями вообще, не шутками и анекдотами даже к месту, а эмоциями лектора по отношению к содержанию лекции или доклада. Я слушал Александра Наумовича всего один раз и согласен с мнением многих, и ученых, и студентов, что его лекции выпадали из обычного ряда, это были лекции классика, для думающих, заинтересованных людей, для которых главным является содержание, глубина понимания проблемы, новые идеи. Его лекции требовали от слушателей напряжения, сосредоточенности. Недаром по факультету ходил анекдот о том, как отвечали на вопросы три выдающихся ученых; «И.Е. Тамм начинал объяснять, Л.Д. Ландау говорил: “Раз вы не поняли, вам нечего заниматься наукой”, а Фрумкин недоумевал: “Я не понимаю, как это можно не понять?”».