Абориген вытянулся струной, выпучил глаза и тоже закивал. Голые компаньоны озадаченно переглянулись.
– Значит, так! Я этих людей спас, я и решаю, что делать с подарком! Всем всё ясно?! Херля, дарю детей тебе! Ты – самый достойный! Свободен! И детей забери, пусть пока по домам посидят. Будем уходить – захватишь.
Глазами Илае крутить было больно, и потому взгляд на спутников он перевёл жутковато, по-змеиному повернув к ним голову.
– Теперь вы! Нахуй отсюда, оба! Ещё раз меня разбудите – сожру! – последние слова Илая уже прорычал.
– Но… – хотел было возразить Ричард.
Больше ничего он возражать не захотел, так как поймал взгляд репортёра. Собственное бессмертие в данный момент показалось графёнышу чем-то не значительнее вчерашнего комариного чиха.
Илая некоторое время сверлил Ричарда глазами. Затем согнулся – и его вырвало. Буро-зелёная субстанция моментально растворила траву и загорелась. Повалил дым, феноменально вонючий и едкий.
Эджин утёр губы, подхватил стоящую рядом со входом тыкву с водой, опустошил её с, икнул, довольно рыгнул и убыл в дом.
Участники представления боялись дышать и зачарованно смотрели на горящий песок.
– Могучая колдуна такое могучая! – восхищённо просипел Херля, хозяйским взглядом оглядывая детей.
– Это на него чего нашло? – поинтересовался Ричард шёпотом, старясь незаметно вытереть о бедра вспотевшие ладони.
– Не знаю, но он меня пугает, – таким же шёпотом ответил Рей.
– И что делать будем? – Ричард облегчённо выдохнул. Херля занялся учётом подарочных детей, и ему явно было ни до кого больше.
– Как что? Пойдём, куда послали. Там ещё не всего крокодила сожрали, – Рей махнул рукой куда-то в сторону. Направление позволяло оказаться подальше от детей и от дома, где спал Илая.
До самого вечера компаньоны прятались, отъедались и прихлёбывали спиртное, генерируемое Реем.
Вечером их отловил Херля, для участия в очередном массовом мероприятии.
Компанию ему составлял Илая, пребывающий в удивительно умиротворённом настроении.
– Похмелили? – осторожно поинтересовался Рей.
– А? Нет, женщины… – голос репортёра был мечтателен.
– Ричард, а давай его поколотим?
– Не советую, – тем же расслабленным голосом ответил Эджин. Попугай на шляпе проскрежетал нечто на местном наречии. Нечто, в чём наверняка содержалась большая мудрость. Вроде той, что спорить с репортёром будет только полный болван. Не говоря уж про попытку его побить.
Ричард потряс головой и настороженно оглядел спутника. Снаружи вроде не видать, но что-то с Эджином эти джунгли явно делали. Что-то непонятное и пугающее.
Тем временем на площади в центре селения происходило интересное. Херля поднялся на небольшой помост и говорил речь на местном щёлкающем языке. Ему что-то отвечали. В какой-то момент поднялся гомон, и абориген проорал что-то гортанное, указывая рукой на дипломатов.
В воздухе закружились светлячки, по земле заплясали тени. Илая топнул ногой, и тени схлынули, снова став нормальными. Светлячки закружились быстрее, став ярче. Хоровод света ускорялся, Херля вопил, закатив глаза…
Неожиданно всё прекратилось.
Туземцы загомонили и стали расходиться.
– Радостя! Великий Э теперя часть Великий О! – обрадовал всех Херля, сойдя с постамента.
– Э-э-э-э… – задумчиво протянул Ричард.
– Сердца Великий Э в его людишка! Но людишка мала-мала. Болячка порази сердца Великий Э, но могучее героя лечи Великий Э во славу Великий О! А потом народа Унара-Макута дари героя детишку. В детишки тоже сила Великий Э, а героя дари её моя, а меня часть сила Великий О! Мой предлагай народе Унара-Макута делай-ходи народу Великий О! Но она долго думай и много спорить. Тогда я предлагай Великий Э стать часть Великий О, и Великий Э согласи!
