– Уй-юй! – хлопнул он руками по острым коленкам, которые, казалось, того и гляди прорвут поношенные узорчатые штаны. – Никак Оторви Башку вернулся! Сто лет тебе жизни, мой благодетель!
– Я теперь соизволением всевышнего зовусь Сорви-голова! – гордо заявил моряк, всходя по ступенькам внутрь сомнительного заведения.
– Сорви-голова… – задумался хозяин кальянной. – Звучит. Сами придумали?
Сорви-голова ничего не ответил, только покосился на Синдбада.
– А я думаю, когда же появится наш дорогой Отор… то есть Сорви-голова! – Хозяин заторопился, проходя вперед бочком по стеночке, чтобы не обеспокоить ненароком завсегдатаев забегаловки. – Заканчивается уж все. Вскорости курить нечего будет, так народ меня самого на табак перетрет.
Хозяин захихикал в кулак над собственной шуткой, а Сорви-голова лишь сдержанно улыбнулся.
– Привезли ли вы, уважаемый, все заказанное мной?
– Привез, привез. Пойдешь на корабль – там тебя ждут три тюка. Только сначала обслужи нас.
– С превеликим удовольствием! – засуетился хозяин.
Он оглянулся на дверь, нет ли кого поблизости, затем дернул за что-то рукой в стене, и перед ним отворилась дверь, отделанная под обычные деревянные панели, какими были покрыты все стены заведения.
– Прошу вас, почтеннейшие.
Хозяин склонился в низком поклоне, пропуская гостей вперед.
За дверью оказались ступеньки, ведущие куда-то вниз.
В проходе было темно и сыро, и Синдбад, идя на ощупь следом за Сорви-головой, едва не съехал по ним вниз, оступившись на чем-то скользком. Сорви-голова удержал его за локоть и зыркнул на хозяина. Тот только плечами пожал, мол, так уж вышло.
Внизу была еще одна дверь, распахнув которую Сорви-голова и Синдбад оказались в небольшой комнатушке, поделенной на кабинки, занавешенные выцветшими отрезами шелка. Кабинки напоминали примерочные в магазине. Меж кабинок тянулся узкий проход.
– Проходите, уважаемые, прошу вас! – Хозяин протиснулся мимо гостей и торопливо направился в конец комнаты. – Сюда пожалуйте. Вам повезло, сегодня пока никого.
– Апчх-ик! – раздалось из средней кабинки справа. Ткань на ней колыхнулась. Что-то упало и покатилось, грохоча.
– Никого нет? – переспросил Сорви-голова, упирая кулаки в бока.
– Почти никого, – заискивающе улыбнулся хозяин, чуть склоняясь вперед и вытягивая худую шею. – Да ему уже все равно.
Он отдернул ткань в сторону. За ней обнаружился топчан на три персоны, устеленный курпачами. На них, сложенные в уголке стопкой, лежали несколько небольших подушек.
– Располагайтесь, пожалуйста. Все, как обычно, уважаемый Сорви-голова?
– Постоянство – одна из благодетелей, – философски заметил Сорви-голова, засовывая туфли под топчан и взбираясь на него.
– Как вы правы, уважаемый Сорви-голова!
Хозяин дождался, пока Синдбад усядется на топчан напротив Сорви-головы, задернул занавесь и направился к кабинке, в которой совсем недавно кто-то чихнул.
– Эй, сын греха, тебе пора спать! Ох, как же от тебя разит, как от вонючего козла, прости Аллах! Э, эй, сначала заплати. Вот же навязался на мою голову.
– А как он домой-то пойдет? – тихонько спросил Синдбад.
– Кто?
– Ну, тот, которого хозяин гонит.
– Никуда он не пойдет, – ответил Сорви-голова, подкладывая под бок подушки и вытягивая ноги к проходу. – Здесь выспится.
Хозяин объявился минут через пять. На разукрашенном подносе у него стоял уже знакомый Синдбаду брат-близнец тех кувшинчиков, которые откуда-то припер ночью чайханщик Махмуд. Еще на подносе находились две пиалы, коса
