– Стр-ража! Секир-р башка! Дур-рак! – обрадовался попугай, удобно пристроившийся на согнутом колене Синдбада. – Кар-рамба!
– Замолчи, дурень, – дернул коленом Синдбад.
Птица расправила крылья, балансируя, и пребольно вцепилась острыми когтями в колено.
– Ах ты!.. – взвыл от боли Синдбад, замахнувшись на попугая, но тот сделал печальные глаза и произнес: – Попка хор-роший! – Но когти все-таки разжал.
– Дур-рак попка, – передразнил Синдбад. – Больно же, попугайская твоя морда!
Попугай нахохлился и ничего не ответил, хотя, как Синдбад уже заметил, птица с удовольствием реагировала на слова со звуком «р».
– Пошли! – сказал вдруг Сорви-голова, допивая остатки араки. Затем бросил в пиалу пару серебряных монет и поднялся с топчана. – Время не ждет.
Выбравшись наверх, в солнечный день, Сорви-голова огляделся, весело прищурился на солнце и, подхватив Синдбада под локоть, потащил его какими-то сомнительными закоулками, о которых тот и слыхом никогда не слыхивал. Синдбад честно пытался запомнить путь, но сбился на пятом повороте и плюнул на бесполезное занятие: если что, путь от дворца назад он и без того найдет. Впрочем, куда назад? Если «назад» вообще будет…
– Вот он! – неожиданно раздалось из переулка слева, когда они с Сорви-головой уже почти достигли знакомой Синдбаду дворцовой стены. – Держи его! Стой!!!
Синдбад прижался к стене дома спиной, на глазах бледнея и трезвея одновременно. Из переулка к нему спешили стражники. Целых десять стражников. У всех длинные копья со сверкающими на солнце остриями и страшные, просто озверелые лица. Отпихнув застывшего в полном недоумении Сорви-голову, они радостно окружили Синдбада.
– Попался! Награда наша, – радовались стражники, будто дети, грозя Синдбаду острыми копьями.
– Друзья, это недоразумение! – попытался выкрутиться Синдбад. – Я не сделал ничего плохого, поверьте.
– Ну разумеется, – оскалился в щербатой улыбке один из стражников. – Кроме того, что забрался в сад нашего правителя и обесчестил его дочь.
– Я?! – искренне удивился Синдбад. – Не было такого!
– Палач разберется, – заверил молодого человека стражник, легонько ткнув копьем в ребра. – Ну, пошел!
– Ой, больно же! – дернулся Синдбад, чуть отстраняясь и отводя копье рукой.
– Ты еще толкаться вздумал?! Хватай его!!! – взревел оскорбленный до глубины души стражник.
– Уважаемые, – прокашлявшись, учтиво произнес Сорви-голова, до того молча наблюдавший за происходящим. – Вы изволили толкнуть меня!
– Эт-то еще кто здесь умничает? – обернулся стражник и остолбенел. Лицо его медленно вытянулось, челюсть почтительно отвисла, а копье опустилось. – Ха… лид эр-Рияд? – сглотнул стражник. – Ох, а мы вас не заметили, о великий. Честное слово!
– Эр-Рияд… Оторви Башку… – зашептались стражники.
– Да, я. Но теперь, милостью Аллаха, я зовусь Сорви-голова! И мы с этим юношей направляемся во дворец. – указал моряк на Синдбада.
– Но его разыскивает вся городская стража! – воспротивился стражник.
– Ты слышал? – повысил голос Сорви-голова. – Мы направляемся к эмиру. И если вам угодно, то можете сопровождать нас до дворца.
– Разумеется, но…
По растерянному лицу стражника было хорошо заметно, что он пребывает в глубоком сомнении. Видно, ему ужасно хотелось получить премию за поимку опасного преступника, но та ускользала из рук, словно скользкая верткая рыба.
– Можно ли узнать, кем вам приходится этот дерзкий оборванец, уважаемый Сорви-голова?
