– А ты!.. А ты!.. – задохнулась та, не находя слов. – А у тебя жвачка в волосах!
– Где? – испугано вскрикнула старшая, судорожно ощупывая пышную прическу, будто в волосах была не жвачка, а стая скорпионов.
– Вот!
Молодая рванулась к ней, вытаскивая из зубов кусок смолы, и с силой влепила его в волосы старшей.
– Ах ты, сволочь! Стерва проклятущая! – накинулась на нее старшая, повалила на песок и принялась мутузить. – Да я же из тебя отбивную по-багдадски сделаю!
Женщины сцепились, градом посыпались шлепки. Одни щипались, другие царапались длинными ногтями, шипя и дергая друг друга за космы, третьи щедро раздавали тумаки направо и налево. Команда дружно подползла к фальшборту – такое зрелище пропустить было просто невозможно. Но еще были женщины, которые не участвовали в общей забаве. Они переступили через катавшихся на песке сестер и загородили их своими стройными телами.
– Вот они все, смотрите!
– Ах, какие красавчики!
– Идите же к нам!
– Не идут… Почему они не идут? Ой, смотрите, а у них дырочка, – заметила одна из девушек пробоину.
– Верно! Фи, какая некрасивая, – наморщила прелестный носик другая. – Терпеть не могу всякие дырочки!
– И я.
– И я!
– И мы! – хором согласились с ними остальные.
– Надо же, они жвачкой ее залепили. Вот глупенькие! – захихикала девушка.
– И верно! Кто же так делает?
– Глупые мужчинки.
– А вы все такие умные! – не вытерпел Синдбад. – Тоже мне, кружок умелые крюки.
– Молч-ши! – зашипел Сорви-голова, выкатывая глаза и дергая Синдбада за рукав, но тот только отмахнулся.
– Да погодите вы!
– Да, мы умненькие! Мы пригоженькие! Иди к нам, сладкий мужчинка, – обрадовались девушки, дружно заскакав на месте.
– Не пойду. Я обиделся.
– Обиделся? Почему? – У всех девушек одновременно огорченно вытянулись лица.
– Вы обижаете сладких мужчинок. И еще у нас дырочка.
– Дырочка? Ах, дырочка!
– А давайте ее починим, – загорелась внезапно одна. – Я страсть как люблю всякие дырочки чинить.
– И я.
– И я!
– И я тоже!
– А мы? – спросили остальные, которым явно не нравилось чинить разные дырочки, залепленные черной жвачкой.
– А вы развлекайте мужчинок!
– Ура-а! – обрадовались те.
– А потом вы к нам спуститесь?
– Ничего не могу обещать, – решительно отрезал Синдбад. – Посмотрим на ваше поведение.
– Мы хорошие, мы очень хорошие. И хорошенькие. Смотри!
Девушки одна за другой поскидывали туники. В их руках невесть откуда появились флейты и бубны, и девицы весело заскакали в танце по песку, изгибаясь, вертясь и взмахивая руками. Другие куда-то унеслись, только пятки засверкали.
– О Аллах! – простонал Сорви-голова, сквозь пальцы косясь на пляшущих на песке у корабля девушек и не находя в себе сил оторваться. – Только не пляски! Теперь мы в их власти. Что ты наделал, сын греха и порока?!
– А что такое? – недоуменно спросил Синдбад, спокойно наблюдая за экзотическим танцем. – Бабы как бабы, пляшут… Красиво, но до ансамбля песни и пляски Александрова точно не дотягивают.
– О, я не могу на это смотреть! – еще сильнее застонал Сорви-голова. – Злобные происки шайтана.
Моряки бились головами о деревянные поручни, стонали и рвали на себе рубахи, пуская слюни и тараща глаза. Некоторые рвались вниз, но Синдбад в корне пресекал их попытки спрыгнуть в воду, щедро раздавая тумаки и оттаскивая одуревших моряков подальше от фальшборта, но те опять ползли и пялились на девушек.
Между тем внизу уже кипела работа по заделке пробоины. Девушки оказались не только мастерами дудеть, отплясывать и строить глазки, но еще и неплохо плотничали, хотя никак не могли сладить друг с другом. Внизу то и дело возникали ссоры, переходящие в локальные стычки.
