Мы должны оценить весь результат логики, стремясь понять то новое, что этика вносит в сам фундамент. Сейчас мы не будем возвращаться к отдельным методологическим средствам логики, а сосредоточимся лишь на итоговом выводе, в котором можно суммировать весь результат познания. Мы не будем выводить эту сумму из основных понятий как слагаемых, а рассмотрим объём всего того знания, на которое ориентирована логика.
Этот объём составляет природа, а именно природа естествознания. Принадлежит ли человек к этой природе? Принадлежит ли мировая история к этой природе, а значит, и её установления в праве и государстве? Логика чистого познания научила нас, что эти вопросы не допускают безусловного утверждения. В логике следует искать лишь методологическую предпосылку; формирование собственных понятийных содержаний такого рода она оставляет этике.
Отсюда уже видно, что объём логики ограничен; что он, касаясь содержания понятий, не распространяется на человека мировой истории. Но исходя из этого объёма, можно также определить общую ценность, своего рода ценностный охват знания, которым располагает логика.
Логика всегда управляется лишь теоретическим интересом к природе, и это управление опирается на методологические средства естествознания. Таким образом, познавательная ценность логики обусловлена природой естествознания.
Из логики мы знаем, что последние основы познания – это скорее основоположения, формулировки которых должны меняться в соответствии с развитием проблем и точек зрения. Тщетно было бы думать, что из-за этого закон, априорное, вечное улетучивается и субъективируется; напротив, в исторической связи основоположений подтверждается вечность разума.
Всё это верно, и нам вскоре предстоит вновь это обдумать. Однако прежде мы должны рассмотреть одно ограничение, присущее самой этой логической закономерности.
Основы – это основоположения. Деятельность заложения основы предполагает объект, которому должна быть положена основа. Этот объект – не просто природа как таковая, но природа естествознания. Поэтому природа сначала становится объектом познания, а именно в математике. Но и математика, как бы чиста она ни была, и чем чище она есть, сама положена как основа природы.
И хотя основы логики простираются ещё дальше основ математики, мы знаем, что эти более общие логические понятия должны срастись с математическими, чтобы обрести плоть и кровь. Таким образом, повсюду, в самых последних основах логики сохраняется внутренняя связь с бытием, с математической природой естествознания.
Таким образом, основа остаётся буквально основоположением. И что из этого следует для ценности знания?
Высшие, наиболее всеобъемлющие выражения ценности познания в логике – это всеобщность и необходимость. Мы признали их методологическую ценность в том, что они означают не окончательные результаты и установления познания, а скорее новые отправные точки для новых путей исследования. Они не имеют ценности аксиом или принципов, но полезны как большие посылки силлогистического доказательства.
Какие же ещё выражения для внутренней связи и более общей характеристики познавательных ценностей могли бы быть? Остаются лишь виды суждений и категории как всеобщие основоположения.
Поэтому логика попадает в комически затруднительное положение, когда она должна очерчивать истину. Комичность возникает из ситуации, в которую логика попадает с этим вопросом. Она имеет дело с правильностью. И её последний оплот – чистота. Что бы ещё ни могло означать истину, в логике эту роль выполняет чистота. Откуда вообще притязание на истину проникает в язык разума?
