– Например?
– Даниель, эту премию должен получить я!
Лондон
конец февраля 1714
Поездка в Ротерхит
ДАНИЕЛЬ ЛЕТУЧЕЙ МЫШЬЮ завис в мансарде, присматривая за тем, как Анри Арланк упаковывает научный хлам в ящики и бочонки. Этажом ниже сэр Исаак Ньютон вышел из комнаты и двинулся по коридору, продолжая разговор с двумя молодыми спутниками. Даниель выглянул на лестницу и едва успел приметить Исаакову ногу, прежде чем та исчезла из виду. Один из говорящих был шотландец, очень темпераментный; он горячо соглашался сделать то, о чём, видимо, просил его перед этим Исаак.
– Я подготовлю замечания по поводу замечаний барона, сэр!
(Своё последнее выступление в «Литературном альманахе» Лейбниц озаглавил «Замечания».)
– Уж я его отделаю!
– Я предоставлю вам мои соображения касательно его «Опытов». Он явно неправильно использует производные второго порядка, – сказал Исаак, ступая по лестнице впереди остальных.
– Точно, сэр! – прогремел шотландец. – Прежде чем выискивать соринку в вашем глазу, пусть вынет бревно из своего!
Это был Джон Кейль, дешифровщик королевы Анны.
Все трое с грохотом спустились по лестнице и вышли на улицу – во всяком случае, так показалось Даниелю, для которого звуки шагов и разговоров слились в один продолжительный громовой раскат.
Он выждал, когда их кареты отъедут от Крейн-корта, и отправился в клуб «Кит-Кэт».
ОДНИМ ИЗ ЗАВСЕГДАТАЕВ клуба был Джон Ванбруг, архитектор, специализирующийся на загородных домах. В частности, он возводил Бленхеймский дворец для герцога Мальборо. Сейчас ему привалило работы, потому что Гарлей отстегнул герцогу десять тысяч фунтов. На данном этапе работа состояла не в том, чтобы чертить планы и присматривать за рабочими; пока архитектор все больше распределял деньги и пытался нанять людей. Он выбрал «Кит-Кэт» своей штаб-квартирой, и Даниель, придя в клуб выпить шоколада и почитать газеты, невольно слышал про половину его дел. Иногда Даниель, подняв глаза, ловил на себе взгляд Ванбруга. Возможно, архитектор знал, что он переписывался с Мальборо. А может, причина была иная.
Так или иначе, когда Даниель вошёл, Ванбруг был в клубе, и через несколько мгновений у него появился куда более серьёзный повод для любопытства. Ибо не успел Даниель сесть, как перед зданием остановился роскошный экипаж, и сэр Кристофер Рен, высунувшись в окошко, спросил доктора Уотерхауза. Даниель тут же вышел и присоединился к сэру Кристоферу. Великолепие кареты и красота четвёрки подобранных в масть лошадей сами по себе могли бы остановить движение на Стрэнде, что сильно облегчило кучеру задачу развернуть её и направить в ту сторону, откуда Даниель пришёл, то есть на восток.
– Я, как вы просили, послал возчика в Крейн-корт, забрать, что вы там приготовили. Он встретит нас у церкви Святого Стефана Уолбрукского и дальше в вашем распоряжении на весь день.
– Я ваш должник.
– Ничуть. Можно спросить, что там такое?
– Хлам с чердака. Дар нашим собратьям в Санкт-Петербурге.
– В таком случае я ваш должник. Учитывая род моих занятий, представляете, какой скандал бы приключился, рухни Крейн-корт под тяжестью жуков?
– Будем считать, что мы квиты.
– Неужто вы перебрали всё?
– На самом деле я искал то, что осталось от Гука.
– О! Там вы ничего не найдёте. Сэр Исаак.
– Гук и Ньютон – два самых трудных человека, с которыми мне когда-либо доводилось иметь дело.
– Флемстид принадлежит к тому же пантеону.
