– Что случилось?
Мы высунулись из комнаты. И поняли: столько шуму производит всего один человек, Паша Пашина, фармацевтка из параллельной группы. Обладательница редкого имени Павла, она была на редкость экстравертно-эмоциональной – моментально освобождалась от беспокойства, щедро выплескивая его на окружающих.
– Человеку плохо! – закричала она тоном прокурора, словно мы были в этом виноваты.
Мы попятились, тут же ощутив себя виноватыми. Спросили:
– Какому человеку?
– Я не знаю, – сбавила тон Паша и пожала плечами. – Ко мне зашли, сказали, что плохо. А вы тут сидите и водку пьете.
Водку! Если бы!
Но мысль свежая.
Тем более, старый новый год.
За окном блещут фейерверки, бухают петарды, орут гуляющие и (почему-то) коты.
– Где человек? – спросили мы.
Человек оказался на первом этаже.
Сначала, правда, мы ошиблись дверью и с трудом разглядели сквозь плотную завесу табачного дыма четырех парней.
– Играем распасы, – посмотрев на нас красными прищуренными глазами, басом уведомил лысоватый бугай с веером карт в правой руке. Кажется, он учился на курс старше.
– Не играем, – хором откликнулись мы и ретировались.
В следующей комнате – судя по бардаку и запаху табака, перегара и стоячих носков, тоже мужской – находился нужный нам человек. Он тихо-мирно лежал на кровати. Не кричал и не бился в конвульсиях.
– И что? – спросила я.
– Да, – поддакнул Поэт. – И что? Человек спит. Все нормально.
– Нет! – жестко возразила Паша. – Он только что вопил, аж стены тряслись!
– А мы думали, это ты, – заметила Мышь.
– Я?! – закричала Паша и постаралась уничтожить Мышь взглядом. – Я – кричу?! Да я вообще самая тихая на факультете!
Мышь спряталась за спину Поэта.
– А ты сама что же помощь не оказала? – спросила я.
– А я что? Я вам что, экстрасекстка, что ли? Если надо лекарство по вашему рецепту соорудить – тогда хеллоу-плиз. Кстати, нате.
Она сунула мне бутылочку, в которой плескалось какое-то зелье – мутное и темное.
– Это что? – спросила я.
– Дадите ему, когда очнется.
– Так мы ж еще диагноз не поставили.
– Это универсальное!
Паша исчезла почти моментально, и мы еще некоторое время постояли, размышляя – а была ли девочка?
– Ладно, – вздохнула я, – пойдем посмотрим, что там с этим болезным.
Существуют несколько способов экстрасенсорной диагностики. Например, контактная. Самая простая и максимально доступная. Положи руки на предполагаемый больной орган и читай его, как книжку. Тут очаг, тут повреждение тканей, тут невралгия. Никакое особое зрение подключать не надо; наоборот, с закрытыми глазами легче.
Или вот дистанционная. Ее можно проводить даже по фотографии и образцу почерка. Но только в самых крайних случаях – вероятны искажения полей и астральные помехи. А вот стоя или сидя в непосредственной близости от спящего объекта лучше всего воспользоваться экстрасенсорикой с подключением собственного биополя.
Я оценила обстановку (объедки, кучки одежды вперемешку с книгами, конспектами и порножурналами) и решила: быстренько пробегусь по энергетической оболочке третьим глазом, удостоверюсь в ложности вызова и пойду вместе с Поэтом и Мышью встречать старый новый год и нашего еще незнакомого четвертенького.
Обстановку-то я оценила, а вот себя, увы, переоценила.
Во-первых, нарушила первое правило диагноста – очистить руки, помыслы и мысли. В свое оправдание могу сказать только одно.
Нет, не могу. Нет мне оправдания. Целитель не должен морщиться от вони и вида несвежего исподнего.
