– Можно, – повторил Поэт. – Слово предоставляется мне.
За стеной журчал телевизор, Виолетта включила звук на минимум – мол, я не подслушиваю. Хотя, конечно же, подслушивала, причем с тарелкой, приложенной к стене – и ту, и другую я чувствовала почти физически. Сразу стало понятно происхождение остеохондроза. Часами сидеть со свернутой головой – это вам не фунт изюма.
Из кухни доносился чарующий аромат пирога с капустой и грибами – Мышь принесла тесто и быстро соорудила очередной кулинарный шедевр. Не знаю, как вечноголодному Поэту, но лично мне ждать созревания шедевра становилось все труднее.
– Как единственный в нашем коллективе мужчина и поэт, – продолжил Поэт, – предлагаю связать название с родом деятельности. Например, «Бравы костоправы».
– Какие же мы костоправы, – возразила Мышь.
– Ну, «Бравы мозгоправы».
– Желудкоправы и селезенкоправы, – добавила я. – А лучше – «ЛЛЗ». Это аббревиатура, если что.
– Липецкий ламповый завод? – предположила Мышь.
– Лучшие лекари Заборска. Ясно же, что это мы.
– Пока только нам, – отозвался Поэт. – Так, все. Забыли превосходные степени и думаем дальше.
– Ты докладчик, ты и думай, – сказали мы с Мышью.
Поэт надолго задумался.
Пока светлые эйдосы искали, но никак не могли найти дорогу к его мыслительному органу, Мышь принесла готовый пирог, разрезала его, и светлые эйдосы, вытесненные офигительным ароматом, безвозвратно ретировались. Мы в молчании уничтожали кулинарный шедевр, потом еще несколько минут сидели в сакральной тишине, переваривая съеденное, а я мысленно показывала язык Вилоетте, которая недоумевала, отчего мы странно притихли.
– Предлагаю, – наконец сказала Мышь, – перейти к третьему вопросу.
Мы согласно кивнули.
Я развернула вчерашний «Заборский вестник» и громко – чтобы было слышно и за стеной, чего зря слух напрягать – с выражением принялась декламировать:
– «Воскресным утром в небе над нашим городом снова, как и тридцать первого декабря, было замечено множество черных птиц. По одним данным это вороны, по другим – галки. Не исключено также, что это по каким-то причинам не улетевшая на юг стая скворцов. Орнитологи, к которым обратился с вопросом наш корреспондент, никак не комментируют сей природный феномен. К счастью, на этот раз обошлось без полной темноты. Тем не менее, присланные на редакторский мейл фотографии показывают не менее интересную картину. А именно – пернатые, первоначально хаотично рассеянные по небу, сбились в единый плотный ком, словно их поймали в невидимую сеть и постепенно ее стягивали. А затем зрелище стало еще более завораживающим. Пульсирующий черный шар вытянулся в длину, одним концом касаясь земли, вторым теряясь в снеговых облаках, и превратился в бешено крутящуюся воронку. Очевидцы, решившие, что наблюдают такое редкое в наших краях явление, как смерч, оказались неправы. Ничего на своем пути не разрушив, черная воронка прошлась по улице Ваятелей, свернула на Крубского и в одно мгновение растаяла. Что за природные феномены, не имеющие аналогов, посетили наш город, еще предстоит разобраться ученым». Все.
– Вот очень я сомневаюсь, что все, – сказал Поэт. – Это только начало.
– Начало чего? – спросила Мышь.
– Чего-то, – Поэт покрутил рукой в воздухе. – Нехорошего. Разве вы не видите прямую связь смерча, полной темноты и птиц из головы Рафа?
На первый взгляд никакой связи не наблюдалось. А на второй наблюдались две:
