– Махони, – представился он. – Кэл Махони.
– А-а-а! – кивнула Диана. – Крестоносец Кули-тауна собственной персоной.
Махони отмахнулся от прозвища огромной лапищей, хотя ему было явно приятно услышать свой титул от леди.
– Да ну, газетная болтовня. Я просто выполняю свою работу.
– И что у вас за работа? – уточнил я.
– Сержант Махони недавно возглавил Чайна-таунский отряд полицейского департамента, – пояснила Диана. – Стал любимцем «Морнинг колл».
– О-о, – протянул я. – Ясно.
«Колл» была одной из местных газетенок, чтением которой мы со Старым не утруждались, поскольку по сравнению с тамошними статьями воззвания человека-бутерброда против китайцев показались бы Нагорной проповедью. Если Кэл Махони – любимец этих писак, вряд ли мы с ним сойдемся.
Я взглянул на дородного китайца, гадая, что тот думает по этому поводу. Но по его виду было даже невозможно понять, спит он или бодрствует: тяжелые веки прикрыты, лицо не выражает ровно ничего.
Диана тоже повернулась к нему.
– А это?..
Махони ответил первым:
– Вонг Вун. Он вроде как частный детектив. И вы тоже, насколько я понимаю.
Вонг, видимо проснувшись, еле заметно кивнул.
– Значит, коллега? – переспросила Диана, продолжая смотреть на китайца. – И на кого же он работает?
– Простите, – перебил ее Махони, – но я до сих пор не знаю, кто вы такие.
– Да господи боже мой, может, хватит уже церемоний? – Густав указал пальцем на кровать: – Там, под простыней, лежит мертвец, а мы раскланиваемся, как на светском приеме!
Крестоносец Кули-тауна уставился на моего брата, и я понял, что следующий крестовый поход будет организован против языкатых ковбоев и что начаться он может в любую секунду.
– Прошу прощения, если мы чуточку забегаем вперед, сержант, – примирительным тоном заговорила Диана, – но, понимаете, мы очень уважали доктора Чаня. Видите ли, на фирменном поезде Южно-Тихоокеанской железной дороги случилось неприятное происшествие, и мы консультировались с доктором относительно суммы компенсации. Увидеть друга мертвым… для нас это большое потрясение. Что касается вашего вопроса…
Леди по очереди представила нас: Густав Амлингмайер, Отто Амлингмайер, Диана Корвус, полиция Южно-Тихоокеанской железной дороги.
Что ж, в этом была доля истины. Мы со Старым действительно служили на ЮТ, пусть и в прошлом. А насчет Дианы… я и сам не знал, где правда.
– Ладно, – буркнул мой брат, – теперь, когда мы вроде как знакомы, будьте любезны объяснить, что за чертовщина здесь предположительно случилась.
– Никакие предположения не потребуются, Техас, – фыркнул Махони. – Чань покончил с собой.
– Ну так изложи нам факты, Фриско, – огрызнулся Старый, – тогда и посмотрим, нужны предположения или нет.
– Пожалуйста, сержант, мы будем вам весьма благодарны, – вставила Диана, и очень вовремя, потому что Махони, похоже, уже собрался нас выставить.
– Ладно, – процедил коп. – Вот вам факты, если хотите. Один из соседей Чаня утром проходил мимо и почуял запах газа. Зашел в лавку посмотреть, в чем дело, но владельца там не оказалось. Тогда он поднялся сюда и нашел доктора на кровати. Кран светильного газа был открыт. Все в Чайна-тауне знают, что у Чаня были проблемы с деньгами. Ясное дело, отравился газом. – Сержант пожал плечами. – У них самоубийство считается благородным поступком.
Густав внимательно слушал Махони, хотя при этом даже не взглянул на него: смотрел куда угодно, но только не на сержанта.
