– Ты, Коля, молодец, так не каждый может! – похвалил Домовой мальчишку в надежде, что на мытарстве тщеславия парня такой ужас обуяет, что разрыв сердца сразу всё поставит на место.
– Разве я молодец? Это ж мамин голос был. Я таких слов и не знаю даже! – задумчиво ответил мальчик. – Слава Богу, что так всё получилось.
Затряслась земля, заметались пылающие невидимки, застонали камни, завопил бес:
– А-а-а! Жжётся! Не говори так больше! Кощей услышит – обоим не поздоровится!
– А что я такого сказал? Ой! Ой, гадость какая! Дед, что это?!!
Наступив на какую-то гнилушку, Коля поскользнулся и угодил в склизкий жёлоб. Помчался невесть куда, как в аквапарке по чёрной трубе, потом вылетел из жёлоба и плюхнулся в бассейн, по дну которого ползали уродливые червеобразные твари: они пожирали друг друга, проникали друг в друга, переплетались друг с другом…
Увидев Колю, черви дружно поползли в его сторону.
– Дед, ты где?
– Тута я, – Домовой завис в воздухе, брезгливо поджав лапы, – помочь не могу – не имею права!
– Что за гадость это?
– Это мытарства разврата начались: содомское, прелюбодеяние и блуд. Это – содомское, самое мерзкое.
– Я и слов-то таких не знаю!
– Однако виновен уже! Вишь, сколько мразей насобирал-навыращивал? Хотя другие и вовсе тонут в этом на вечные веки, да и черви там разнообразнее и покрупнее. У тебя так только – мелочи!
– Ага, мелочи! Лезут везде! Тьфу! – попытался выплюнуть червя, да не тут-то было: скользкий гад, как кляп раздулся и не выплёвывался. Другие на пальцы натянулись, в уши полезли, под одежду. Присасываются везде, прогрызать кожу начинают…
Побежал Коля: поскользнётся, упадёт, поднимается, бежит, опять падает…
А в памяти почему-то картинки замелькали: вот он с мальчишками в телефоне картинки мерзкие рассматривает и замечания с видом знатока делает; вот украдкой карты с голыми тётками домой принёс и вечером разглядывает их, затаив дыхание, а вот на экран компьютера внезапно выскочила раздетая девка и трясёт телесами, а он не удаляет картинку сразу – сидит, любуется…
– Ух, вроде миновал! – И верно, другой бассейн перед ним оказался, но пустой, хоть и вонючий. Мухи жужжат, вьются над головой, но это не страшно.
Домовой тут как тут:
– Вырвался? Не ожидал я, что столько мерзости ты успел насобирать в своей жизни. Маленький же ещё. Думал, что эти мытарства мы с тобой запросто пробежим.
– Вот и бежим. В этом видишь – ни одного червячка нет!
– А мух видал, сколько?
– А что – мухи? Тут вонь, вот они и налетели!
– Да нет, это мытарство прелюбодеяния – осквернения супружеского ложа. Ты пока маловат для него, но ведь растёшь, развиваешься. Мухи – это помыслы мелкие. Если прикормишь их – они столько яиц нанесут, потом таких личинок выведут! Лет через двадцать ты бы это мытарство точно не прошёл. На мух погляди – уже жирные какие!
– Когда я их раскормить успел?
– Да это не ты, это телевизор твой – там же все только и делают, что семье своей изменяют. А ты посмотришь и вПИТАЕШЬ… Береги-и-ись!
Огромная жёлтая личинка змеёй обвила Колю и стала буквально выдавливать его из самого себя.
– Ты же сказал, что я не мог изменять семье – я же маленький!
– Ты жене изменять не мог, а это – другая какая-то измена! Вспоминай!
– Мама, прости, что я других слушал, а не тебя! – прошептал из последних сил Николай.
– Солнышко моё, где же ты? Обманули тебя приятели твои новые, заманили в беду. Как ты ошибся, выбрав их в свои наставники! Как я предупреждала тебя, а ты не слушал! Дитятко моё, прости меня, что не уберегла от беды, и прости Бог тебе твоё непослушание, как я тебе всё всегда прощала! Исправь, Господи, все ошибки наши! – Мамина слеза упала на фотографию.
