Уже ничему не удивляясь, осторожно потянулась к свертку, кот никак не отреагировал на мое движение, и я смелее развернула его подношение. Там оказался хлеб и деревенский творог.
– Это мне? – удивилась, обращаясь к коту. Тот, слава богу, не ответил. Я подцепила пальцами пару зерен творога, попробовала. Вкус странный, непривычный, солоноватый, очень жирный, но вроде съедобный. Протянула коту, чтобы и тот угостился, но он развернулся и направился обратно в лес. – Стой! – возмутилась я, подскакивая на ноги. – Это ты был на мосту?! – закричала прежде, чем успела подумать. – Из-за тебя я упала?!
Кот неожиданно испугался и припустил в лес.
– Стой! Вонючий кошак! – заверещала я, бросая ему вслед зерна творога, которыми пыталась его угостить.
В лес за ним я не побежала, чувствуя себя около русалок более защищенной. Села обратно на примятую траву, развернула угощение усатого и принялась жевать, раздумывая о том, как мне теперь выбраться из этой альтернативной реальности.
Ела так зло и отчаянно, что уничтожила все мгновенно. А под свертком с творогом обнаружила батончик «Баунти Трио».
– Чертова скотина! – снова завизжала я, нарушая тишину ночи.
7. 5. О том, как я узнала, как правильно жениться
Как это ни удивительно, но я выспалась на холодной земле и в лесу меня, полудохлую, полуутопленную, даже никто не съел. Уничтожила батончик, который преподнес мне кот накануне, напилась воды из озера и отправилась к Марфе разведывать обстановку.
– Похоже, я головой ударилась, когда упала. Ни черта не помню, – приврала, заглядывая ей в глаза.
– Ты черта-то не поминай. А то еще явится, потом не спровадить будет, – покачала головой старшая русалка, сосредоточенно перебирая волосы.
Не только она решила заняться прической, но и другие девушки расселись вокруг нее, кто на камень, кто на землю, кто на поваленное дерево, и все ковырялись в своих грязных шевелюрах. Мне бы тоже не помешало, но намного больше я сейчас желала вернуться домой.
– Прости. Так, где мы, говоришь, находимся?
– Залесье, – усмехнулась одна из девушек, которую, кажется, я веселила.
– Это что? Город?
– Княжество, – поправила Марфа.
– Ага, – кивнула я, будто понимала, о чем идет речь. – А колдуны в этом княжестве водятся?
По моему мнению с проблемой перемещения из сказки в реальность следовало обращаться как раз к кому-то из магической сферы.
Ой, слышал бы меня сейчас папа. Как я рассуждаю! Магическая сфера, пф-ф.
– Нет.
– Как нет? – удивилась и даже придвинулась ближе к камню, на котором сидела Марфа.
– Всех колдунов изничтожили, – поведала Истома, покачав головой. – Давно уже. Кого сожгли, кого утопили.
У меня лицо перекосилось от того, как запросто она говорила о смертельном приговоре.
– И что совсем никого не осталось? Ведьмы какой-нибудь захудалой не найдется? Очень надо, – заверила я. Девушки, поглядывая на меня, уже не скрываясь улыбались и обменивались понимающими взглядами.
– Зачем тебе? – спросила Марфа.
– Живой снова хочешь стать? – догадалась Лебедка и звонко рассмеялась. Остальные поддержали ее веселье.
– Хочу, – ничуть не обиделась и не растерялась. Меня высмеивали на паре студены с Богатыревым во главе. С тем, что я выгляжу дурой перед девушками-русалками, как-нибудь смирюсь. – А есть способ?
Утром я провела осмотр своего тела и здоровья и пришла к выводу, что к мертвым в отличие от тех же Калленов, меня причислить никак нельзя. Я спала, ела, у меня было дыхание, пусть и поверхностное, слабое, редкое. Мне с трудом, но удалось нащупать пульс. Сердце мое билось, хоть и очень медленно. Мне бы адреналинчику вколоть, чтобы его ускорить… И я знала где адреналинчик можно раздобыть вместе с другими медикаментами и реанимирующим оборудованием. И врачами. Настоящими врачами, а не местными шарлатанами, которые, скорее всего, раны лечат личинками или прижигают огнем.
