Взяв с тумбочки
телефон, поставленный на беззвучку, посмотрела время. Почти час ночи. Заснуть
не удастся, пока не успокоюсь. Лучше полистать фотки, сделанные сегодня,
закутаться в приятные воспоминания, наполнить сердце нежностью, полюбоваться
своим счастливым лицом на фоне снега и льда.
Экран
засветился. Звонила Марьяна. Она соображает, сколько у нас сейчас времени?
— Алло. Привет.
— Увидела тебя в
сети, решила звякнуть. Можешь говорить?
Глянула на
сосредоточенное лицо Катерины, в отблеске света от телефона.
— Могу.
Снова взглянула
на соседку. Ах, ты зараза. Не зря мне
почудилось напряжение на лице малолетки. Один наушник болтался у девчонки на
груди. Она подслушивала. Я поднялась, всунула ноги в тапки, потопала к двери.
— Как…отдыхается?
Человек, не
знающий Марьяну, мог не почувствовать, что она спросила не то, что хотела. Меня же пауза между словами
насторожила. Я замерла, вслушиваясь в едва различимые звуки. Почему-то показалось
важным понять, что происходит у Марьяны.
Звякнул стакан о
столешницу, льдинки в стакане чуть слышно стукнули друг о друга. Что там у неё?
Марьяна выпивает? В нашей группе девочки даже кофе не пьют, не то, что
алкоголь. Во всяком случае, они так говорят. И я говорю. Проверки ведь никто не
устраивает, в трубочку дуть не заставляет.
— Катя, алло. Ты
где?
Распахнув дверь,
я вышла и замерла, наткнувшись взглядом на зелёную палатку почти во всю ширину
коридора.
— Упс! Извини. Задумалась
немного. День длинный, прогулки на свежем воздухе, плотный ужин. Я немного
рассеянная.
— Завидую. Энергию
держишь?
«Хочешь поднять
вибрации, попробуй не жаловаться две недели», — шутила Марьяна. Её слова всегда
действовали на меня отрезвляюще.
— Да так…на
четвёрку.
— Какие-т
проблемы?
Опять странный,
осторожный вопрос.
Можно, конечно,
попросить совета, но меня смущала палатка и, возможно, очередные любопытные уши
в ней.
— Слушай, здесь
уже ночь. Люди спят. Давай завтра поговорим, а то рано вставать.
— Ох, точно. У
нас-то время детское.
Мы одновременно
отбили звонок. В палатке раздалось шебуршение. Так и знала, что там кто-то есть.
Влюблённая парочка, сбежавшая на свидание? Дети, играющие в прятки?
Инопланетяне, тайно приземлившиеся на Байкал? Неужели пройду мимо, когда меня
так и распирает от любопытства.
Тихо
придвинулась к палатке, наклонилась, не решаясь заглянуть внутрь.
— Тук-тук, —
сказала негромко. Если никто не откликнется, пойду восвояси.
Не успела я
испугаться, как полог откинулся, явив Мишу.
— Заходи.
От его улыбки
стало тепло и весело. Ощущение счастья приливной волной смыло радиоактивные
мысли. Я нравилась Михаилу и откровенно желала нравиться ему. Отчётливо
мелькнул кадр нашего знакомства. Три секунды. Мой человек – я не ошиблась. Но
он женат, и от этого стало грустно.
На моём лице,
похоже, промелькнули оттенки чувств от радости до сожаления. Михаил увидел и
сам как-то сдулся. Стала заметна усталость, морщинки в уголках глаз, немного
неестественная улыбка.
— Чья это
палатка?
— Сына Елены
Васильевны. Купил недавно, хотел проверить её, попросил помочь разложить.
Залезай внутрь. Тут уютно.
Приглашение
прозвучало мягко, без напора, и я клюнула, всё равно теперь не усну часов до
трёх.
В палатке оказалось
довольно просторно, душно, витали пары алкоголя. На полу стояла бутылка
коньяка.
— Пьёшь?
— Расширяю
сосуды, — Михаил вымучено улыбнулся. — Надо было ехать в тепло, на море.
