— Елена
Васильевна, можно на минутку.
Хозяйка вытерла
руки, подошла ко мне.
— У вас есть
свободная комната?
— Что случилось?
— Я уже готова
спать на том диване, — показала в сторону гостиной, — моя соседка кладезь…
непредсказуемых реакций.
— Я думала, вы…родственники.
— Боже упаси. Мы
впервые здесь познакомились. Я доплачу, Елена Васильевна, пожалуйста.
Куда-нибудь.
Хозяйка вытянула
губы в трубочку, она разговаривала с некоторым придыханием, держала спину
ровно, всем видом демонстрируя достоинство.
— Первый раз
слышу такое предложение. Обычно люди на отдыхе дружат между собой. И после ещё
долго общаются.
— У нас не
получилось. Переселите меня, плиз.
Ещё минута, и я
умоляюще сложу руки на груди.
— Есть одна
семейная комната. Сегодня после обеда как раз освободится. Про доплату
посчитаю.
— Спасибо,
огромное. У меня прямо от сердца отлегло.
— Дверь в номер
с террасы, поэтому в комнате немного холодновато.
Я готова была
поселиться хоть в домике изо льда, лишь бы подальше от Екатерины свет
Душниловны.
Я быстро закончила завтракать, когда к столу
явилась ненаглядная соседка. Чуть ли не бегом я рванула в комнату подготовиться
к отъезду.
Пока я одевалась
и красилась для фотосессии, уехал Миша с компанией. Мы утром удачно не
пересеклись, и я облегчённо вздохнула. При свете дня ночные игры в палатке
виделись совсем иначе, тем более в присутствии Оксаны. Грустное выражение её
лица иногда прорывалось сквозь маску спокойной доброжелательности, заставляя
меня сомневаться в статусе сестры. Возможно, Оксане было, что скрывать и о чём
печалиться. Но со своей стороны Миша вёл себя безупречно по отношению к ней.
В общий чат
нашей группы пришло сообщения от гида Юли, взять термосы с горячей водой. У
меня термос имелся, поэтому я набрала кипятка из электрического титана на
стойке, завернула в салфетку недоеденный блинчик, оставшиеся на тарелке колбасу
и сыр, всё сложила в рюкзак и с чувством глубоко удовлетворения выпорхнула на
морозный воздух.
По ощущению –
минус двадцать, не меньше. Непросто мне придётся.
Буханка ждала
около ограды. Три собаки чуть не подрались, когда я выронила для них на снег
угощение. Голодные псины заглотили всё в один присест, жадно оглядывая меня на
предмет добавки, я даже немного струхнула, когда они окружили меня.
Все загрузились в буханку в приподнятом
настроении. Екатерина – единственная, глядя
на наши весёлые лица, презрительно поджала губы. Никто не обращал на неё
внимания, я злорадно ухмыльнулась. Вечером будет для неё ещё один сюрприз.
Девочка потеряет «еду» в моём лице, а с её уровнем коммуникации другой найти
сложно.
Через несколько
минут буханка доставила нас к стоянке хивусов. Сегодня на площадке были две
упряжки сибирских хаски.
— Паша, я
прокатиться хочу, — выдала Лиля, — Пожалуйста, договорись. Это мечта всей моей
жизни.
Паша мигом
сгонял к погонщикам и вернулся. Мы сгрудились вокруг них.
— Лиль, там цены
отпад. За пять минут три тысячи.
— Ну, Па-аш, —
заканючила супруга. — Где я ещё покатаюсь?
Нас уже звали
грузиться в хивусы. Около одного из них стоял и улыбался, глядя на меня, Миша.
Просканировав пространство вокруг него, я не увидела Оксану. Морозный узор на
стекле всплыл в памяти, словно подтолкнул в спину. Я смело двинулась к моему
ночному визави. Улыбка Михаила стёрла чуть всколыхнувшуюся в душе неловкость.
