Пробуждение пришло мягким касанием – сестра нежно гладила мою спину.
– Кейра, прости, мне не стоило так с тобой говорить. Тебе и так тяжело…
Она вздохнула, и в этом вздохе слышалось сочувствие и усталость.
– Что сказала мама?
– Знаешь, сквозь поток её слов я уловила лишь одно: тебе придётся искать работу.
Я прочувствовала, как много "приятных" слов сестра выслушала вместо меня.
– Она сильно расстроена?
– А ты как думаешь? Конечно, расстроена. Не такой судьбы мы тебе желали. И этот Оракул… Ты уверена в том, что он сказал?
– Да, – прошептала я, но уверенности не было и в помине. Я ведь исказила его слова, и, возможно, он имел в виду совсем другое. Но отступать было поздно.
– Ладно, не терзай себя. Пока поищем тебе работу, а потом, может, в следующем году попробуешь поступить.
Закрывая дверь, она бросила напоследок:
– Только в следующий раз подашь документы куда только можно!
Кристэн чем-то неуловимо напоминала мать: такая же вспыльчивая, но быстро отходящая. Я же, флегматичная и спокойная, пошла в отца. Артефакт связи молчал; видимо, мама, решив не нагнетать обстановку, сама отпаивалась успокоительным.
В таком подавленном состоянии я не ждала снов – стресс обычно перекрывал к ним дорогу. Хоть живи в вечном напряжении! Но сегодня что-то изменилось. Снова коридоры, зеркала… В этом здании было три этажа и подвал – это я выяснила давно. Однажды я посвятила несколько дней воссозданию планировки этого призрачного места. Комнаты повторялись, а иногда меня выбрасывало в неизведанные ранее помещения, из которых я, тем не менее, попадала в давно знакомые. Время во сне текло по своим, неведомым законам, и мои блуждания часто заканчивались ничем. Случалось и так, что я просыпалась, потом снова засыпала – и снова оказывалась здесь. Словно выныривала, чтобы глотнуть воздуха, и вновь окуналась в неизведанное.
Утро встретило меня разбитостью и ощущением недосыпа, словно после долгого и утомительного путешествия. Голос, мучивший меня прежде, молчал, но ощущение чьего-то незримого присутствия не покидало. Я то и дело оглядывалась, надеясь поймать тень, увидеть краем глаза хоть что-то, но тщетно – лишь игра света в пустых коридорах.
Стряхнув с себя остатки ночных видений, я заметила непривычную тишину. Сестра уже ушла. На столе меня ждал завтрак и короткая записка: «Позвони маме». Аппетит пропал, но, взяв артефакт связи, я тут же набрала номер матери. Ответа не было. Взглянув на часы, я вспомнила, что сейчас она на работе, и до перерыва еще далеко. Как же хотелось поскорее избавиться от гнетущего предчувствия! Кое-как проглотив несколько ложек, я принялась ждать звонка, гипнотизируя взглядом часы и артефакт. Мама перезвонит, как только сможет, и, если я не отвечу сразу, наказание будет вдвойне суровым. Я ответила, как только услышала сигнал.
– Здравствуй, мама.
– Ну, здравствуй, дочь. Я все обдумала и уже сходила в отдел кадров. Собирай вещи, мы с отцом на выходных приедем тебя забирать. Будешь работать на расфасовке.
– Я…
– Никаких возражений, собирайся! – приказной тон не оставлял надежды на компромисс, и трубка была брошена.
Кратко, ясно и по делу. Ожидаемо. Если мама что-то решила, противиться бесполезно. И все же где-то внутри зрело иррациональное чувство сопротивления. Может, стоит попробовать устроиться на работу в столице?
До выходных оставалось время, собрать вещи еще успею. А сейчас… сейчас – единственным верным решением казалась прогулка по столице и посещение достопримечательностей. Без спешки и терзаний, куда себя приткнуть. Все разрешилось само собой. Не поступила? Что ж, не судьба. Поработаю на заводе. Печалилась лишь о запечатанной силе, но откинула и эти мысли.
