Славянский этнос. Учебно-методическое пособие - страница 2

И в Эгиале, и в Кромне, равно в Эрифинах высоких9.

Упоминание об энетах имеется и у «отца истории» Геродота (V в. до н. э.), который одним из первых дал словесный портрет обитателей причерноморских просторов: «Они вообще красивые и рослые; их волосы отливают в русый цвет. Взгляд у них скорее воинственный, чем свирепый». Упоминает он и «голубоглазых будинов», живущих по соседству со скифами-землепашцами, которых большинство современных ученых причисляют к протославянам. И далее: «Золото и серебро они столь же презирали, сколь прочие смертные желали его».

В античных источниках славяне своим именем не называются. Античные авторы знают венедов (энетов), и имеются все основания считать, что этим этнонимом обозначаются славяне. Термин «славяне» начинает употребляться с VI в. н.э.

Клавдий Птолемей, использовавший не дошедшее до нас сочинение географа I века н. э. Марина Тирского писал: «Заселяют Сарматию очень многочисленные племена: Венеды – по всему Венедскому заливу; выше Дакии – Певкины и Бастерны; по всему берегу Меотиды – Языги и Роксоланы; далее за ними внутрь страны – Амаксовии и Скифы-Аланы»10.

Венеды – одно из крупнейших племен Европейской Сарматии, пределом которой на западе была река Висла. У её истоков начиналась уже территория германских племён. С юга Сарматию ограничивали Карпатские горы и северный берег Понта Эвксинского (Чёрного моря), а с севера – Венедский залив Сарматского океана (побережье Балтийского моря).

Историк VI века Иордан свидетельствует, что «многолюдное племя венетов» в его время было известно под разными названиями: «… все же преимущественно они называются склавенами и антами» или «… ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов»11. Известно, что вплоть до настоящего времени соседи славян – германцы и прибалтийско-финские народы – называют славян венедами12.

Византийский придворный историк Прокопий Кесарийский в VI в. писал о славянах: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы. Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, схваченным ли болезнью, или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания. Живут они в жалких хижинах, на большом расстоянии друг от друга; и все они часто меняют места жительства. Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек (хитонов), ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, и в таком виде идут на сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно—красные. Образ жизни у них, как у массагетов (340), грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же. В древности оба эти племени называли „спорами“ („рассеянными“), думаю потому, что они жили, занимая страну „спораден“, „рассеянно“, отдельными поселками. Поэтому—то им и земли надо занимать много. Они живут, занимая большую часть берега Истра, по ту сторону реки. Считаю достаточным сказанное об этом народе»