– Я вам так скажу, мне врать уже нет никакого резона, потому всегда говорю только правду, тем более полиции. Можете мне верить.
– Я вам верю. Но давайте вернемся к камфоре. Вы говорите, игрушка держала в лапе склянку, которую потом выронила. А в доме кто-нибудь пользуется камфорой?
– Наверное, кто – точно сказать не могу, не знаю. Вы это у Саввы Афиногеновича спросите, он-то в курсе, кто в доме чем пользуется! – ответил старик.
– Обязательно спрошу. Он, как мне показалось, заходил к вам только что?
– Откуда вы знаете?
– Догадался!
– Ну, заходил, – нехотя согласился старик.
– И как часто он это делает?
– Вы, наверное, хотели спросить, зачем он ко мне заходил?
– Нет, я спросил, часто ли он к вам заходит, и хочу получить ответ.
– Нечасто, можно даже сказать, совсем не заходит.
– Вас не удивил его визит?
– Нет, я знал, что он ко мне зайдет! – чуть приподняв бритый подбородок, ответил Евсей.
– Откуда?
– Да ведь я пригрозил, что все слышал…
– А вы действительно что-то слышали?
– Ничего, просто взял его на пушку, а он поверил…
– Значит, говорил что-то, не предназначенное для чужих ушей, вот и боится теперь! – заметил начальник сыскной.
– Наверное.
– А вы, значит, его обманули?
– Ага! Я из этой комнаты почти не выхожу, только к столу, да и то не всегда, порой здесь и ем…
– Почему? Нездоровится?
– Да я уже говорил – на здоровье не жалуюсь, просто порой меня к столу не зовут! Мне это намного удобнее, чем в столовой, там на меня все смотрят как на главного пожирателя харчей…
– Вы полностью находитесь на иждивении Саввы Афиногеновича?
– Ну уж, конечно, полностью! У меня есть небольшая рента, вот на нее и живу. А он мне только угол предоставляет, и более ничего…
– Следовательно, вы вполне самостоятельны и в любой момент можете уйти отсюда?
– Уйти могу, только куда? Век свой здесь доживать буду.
– И еще один вопрос, Евсей Маркович, вы слышали о том, что обезьяна ходит по дому?
– Она же ко мне приходила!
– Нет, вы слышали разговоры об этом до того, как она к вам пришла?
– Савва рассказывал за столом, будто обезьяна приходила к нему. Я поначалу думал, врет…
– А почему вы так думали?
– Ну, я ведь его, Савку, с детства знаю! Ему что соврать, что перекреститься – все едино!
– Вы хотите сказать, верить ему нельзя?
– Нельзя! Да и кому можно? Мне вот тоже нельзя, могу соврать… – старик запнулся. – Нет, раньше мог, а теперь уже все, баста! Больше не вру, потому как грех это!
– Ну а племянник ваш, значит, продолжает грешить?
– Продолжает! – кивнул старик, после чего потянулся к небольшому стоящему у кровати столику. Взял с него маленькую коробочку. Щелкнул по ней ногтем. – Вы позволите понюшку сделать? – спросил он у полковника.
– Да, конечно! Можете меня не спрашивать, ведь вы у себя дома, я всего лишь гость!
– Э-э-э, не скажите. К гостям нужно уважительно относиться, это первейший закон, вон, на Кавказе. Там гость – это главный человек в доме…
– А вы про это откуда знаете?
– Откуда? Приходилось бывать в тех краях… Так я втяну понюшку?
– Втягивайте!
После того как старик запустил себе по понюшке в каждую ноздрю и отчихался, разговор продолжился.
– Но вы-то сами, Евсей Маркович, что думаете по поводу этой бродячей обезьяны?
– Ничего! – сказал, вытирая нос платком, старик.
– Так уж и ничего? Не может быть!
– А тут не надо думать, обезьяна ходит, сам видел. До того, как не увидел, не верил. Я и Савке так прямо сказал: «Не верю я в то, что обезьяна ходит по дому». Потому как без завода она ходить не может. Значит, ее должен кто-то завести. И если нам чего-то ждать, то не от игрушки, а от человека!
