Глава 7
Обряд выбора ментора
Только школяры приготовились ко сну в тёплых гнёздах, на Насест явились два автоматона с официальным заявлением.
Что примечательно, ни один из них не скрежетал. При ходьбе лишь нежно позвякивали сочленения да стучали по полу задние лапы, покрытые отполированными деревянными плашками.
«Видимый знак того, что Эркенбальда вышла из депрессии и вернулась к своим обязанностям, верно?»– мысленно обратился Ковен к Черномордику.
«Именно так! Обрати внимание: все деревянные части натёрты воском и лоснятся», – ответил Зародыш.
Один из автоматонов держал свиток с лиловой каймой и символами трёх факультетов замка Каслкотц на обратной стороне. Сразу видно, их прислали магистры ордена Благого Знания.
Глашатай нарочито откашлялся с металлическим звоном, с важностью сделал вид, будто прочищал горло.
– Внимание! Внимание! Школяры замка Каслкотц, к вам обращается руководство школы. Все вы обязаны явиться ровно в двадцать два часа в зал Скреп. Никаких опозданий! Ни одну причину не сочтут уважительной. Поторопитесь! Во славу лучистых звёзд и священного Аквамарина!
На стене в круглой нише висели изящные часы с причудливыми украшениями. Все с тревогой уставились на них: до объявленного срока оставалось меньше часа!
– Разве вы не должны сообщить нам что-то ещё? – осведомился Ланн.
– Не должны, – с уверенностью ответил автоматон, тщательно и осторожно сворачивая свиток неуклюжими деревянными пальцами.
– В вашем свитке не указано, как именно попасть в этот зал Скреп?
– Нет, не указано.
– И где же он находится?
– В замке Каслкотц.
Автоматоны, позванивая, дружно развернулись и торжественно удалились с Насеста.
Ланн весь распушился от гнева.
– Красавчики! В этом их суть! Всегда одно и то же! – возмущался он.
Сочувствуя ему от всей души, его Зародыш Пипетка, похожий на камешек, поймала на лету и проглотила ночную бабочку.
В самом деле, как показывала практика, общаться с автоматонами отнюдь не легко. Порой рассерженным котам хотелось даже наброситься на них и свинтить парочку гаек в назидание. Но это бы не помогло. Ещё в первой четверти Эркенбальда лишила их последней творческой жилки и всяческой инициативы, отняв способность сплетничать и распускать слухи. Теперь они стали покорными безличными исполнителями кошачьей воли, рабами механиматики.
– Не бойтесь, в зал Скреп мы вас проводим, – поспешно вызвался снедаемый отчаянным любопытством подмастерье Убар.
Его поддержала Кора и ещё один сиамский кот, чьё длиннейшее имя из десяти слогов Ковен никак не мог запомнить.
Лексиос, вне себя от восторга и признательности, сначала сыграл нечто невразумительное, однако потом справился с собой.
– Вы так добры, словами не описать! – обратился он к Коре.
Её Зародыш, пухлый хомяк самого мрачного вида, неодобрительно засопел в ответ.
Ковен приблизился и дружелюбно боднул друга, ненавязчиво намекая: «Будь осторожен и тактичен, не нарушай её личных границ».
Благодарные школяры окружили подмастерьев и приготовились тронуться в путь.
– А ты почему стоишь в стороне? Идём с нами! – позвала Кора Дарезу.
