Слёзы Цернунна - страница 33

Та оставалась в тёмном углу и поначалу сделала вид, будто её не слышала. Затем всё-таки процедила сквозь зубы:

– Я и без вас прекрасно отыщу зал Скреп.

Рыжая лесная кошка презрительно взмахнула хвостом и ушла в противоположном направлении, резко прервав неприятный ей диалог. Её несчастный измученный Зародыш, похожий на ёжика, взглянул на них тоскливо и обречённо.

– Нет, лучше она не становится, – вполголоса пробормотал Убар ей вслед.

– Она становится только хуже, – пожаловался Лексиос, играя на кантеле. – Во время Шамониоса Ковен и Брайна чуть не сгорели заживо по её вине.

– Если она не опомнится, её исключат из школы, – сурово проговорила Кора.

– За хамство и склочность не исключают, насколько мне известно, – возразила Сирения. – Во всяком случае, в распорядке замка Каслкотц и дополнительно в правилах этикета об этом не сказано ни слова.

– За хамство и склочность – нет. За высокомерие и обособленность – да.

Четверо друзей и горстка их товарищей, оказавшихся поблизости, удивлённо переглянулись.

– Когда нынешние мастера были ещёшколярами, одного из них выгнали поэтой самой причине, – зашептал Убар. – Он ни с кем не желал дружить, глядел на всех свысока, считал, подобно Дарезе, что во всём превосходит их. И действительно стал лучшим учеником. Самым лучшим. Не знаю, правда это или нет, но мне так рассказывали. Продаю за что купил. Однако в замке Каслкотц нас приучают к сотрудничеству и сплочённости. Кот не вписался в коллектив, и его исключили!

– А если ты просто застенчива и необщительна? – забеспокоилась Сирения.

Ковену тоже вдруг стало не по себе. О популярности в коллективе он никогда и не мечтал, сходился с другими с большим трудом, так что…

– Тебе исключение не грозит, – заверила Кора. – Между спесью и застенчивостью пролегает глубокая пропасть.

Покинув Насест, школяры шли по коридорам замка небольшими группками следом за подмастерьями, а также Ковеном, Лексиосом, Сиренией и Брайной.

Бродячие жаровни, известные ленивицы, пользуясь ночным затишьем, мирно прикорнули в нишах и просто возле стен на полу. Все они изображали крайнюю усталость и изнеможение. Поэтому не спешили вскочить и согреть проходящих мимо котов и кошек, хотя те заметно зябли и нуждались в тепле угольков. Наоборот, поджимали ножки и присыпали угли пеплом, чтобы их лишний раз не тревожили.

– Постойте-ка! – вдруг воскликнула Брайна удивлённо. – А мастера здесь откуда взялись?

В самом деле, к их небольшой процессии присоединились самые старшие ученики, прежде с ними не общавшиеся.

Школяры и подмастерья постоянно пересекались. Во-первых, те и другие спали в гнёздах на Насесте, хотя и на разных этажах. Во-вторых, занятия у них часто проходили в соседних аудиториях, они встречались во время перемен в коридорах, в столовой и в большом зале.

А вот встретить мастера в замке для школяра – большая удача. Первогодки объясняли их замкнутость повышенной сложностью программы. Должно быть, мастера, перегруженные теоретическими и практическими занятиями, не поднимали голов от учебников и не покидали отведённого им крыла.

Однако истинной причины обособленности мастеров не знал ни один школяр. Друг от друга их отделяло два долгих года. С точки зрения умудрённых опытом котов – не так уж много. Для Ковена и его товарищей, восторженных наивных новичков, – целая жизнь.

Чтобы распознать мастеров, вовсе не нужно искать светящийся знак на их правом ухе. Достаточно просто к ним присмотреться. Любой позавидовал бы их спокойной уверенности в себе.