Случайная мать - страница 36

Лев Ильин всего лишь работодатель! Несмотря на то что мне очень сильно нравится его дочь, они оба мне никто. Я тружусь по контракту. И то, что мой босс вдруг решил сделать наши отношения ближе, чем того требуют условия соглашения, — это ничего не значит. У него сотня таких же, как я, девок. И пора прийти в себя. Выкинуть из головы раскосые глаза, широкие плечи и шикарные волосы.

— Просто работа, такая же, как любая другая. Я хожу на службу случайной матери. Я должна быть строгой, собранной и не допускать ничего лишнего, снова переодеться и выполнять свои обязанности, — нашептываю самой себе, уговаривая и дыша ртом.

И как-то незаметно ухожу вглубь сада Ильиных, спиной вперед топаю по окаменевшей земле участка Ильина. Это просто нервы и стресс. Спотыкаюсь и не соображаю куда иду. Что же меня так сильно пробило-то?

— Что значит — обидно? — продолжаю сама с собой. — Что такое неприятная работа и что такое весёлая работа? Работа есть работа.

Успокаиваю себя. Вот только дышать так тяжело, что в глазах аж мошки жужжат. Он ведь даже не спросил, есть ли у меня парень, просто стал соблазнять, и всё. Потому что плевать ему на мои чувства, как и на любые другие. Вот на Ирины нет. Не Иру он выставил за дверь. А я расклеилась, как старая тряпка. Потому что с такими опытными льстецами я дела никогда не имела, хоть и считала себя умной, а по факту — повелась. Не должна была, знала же, что мужчинам доверять нельзя. Но поверила, как пятнадцатилетняя, аж потряхивает от несправедливости.

Я смотрю на крыльцо. Родная мать присаживается на корточки и берёт Настины ладошки в свои руки, совсем как я несколько минут назад.

Меня раздражает, что эта курица заявилась как снег на голову и решила с сегодняшнего дня снова быть мамой. Ну и женой, соответственно. А как же я? А меня теперь уволят?

Отворачиваюсь, бреду сквозь палки розовых кустов и не понимаю, куда иду. Но всё равно оглядываюсь. Настя и её вышедший из дома отец разговаривают с Ириной Ильиной. Он забыл про меня. Он в принципе не помнит о моём существовании. Не ищет. Не зовёт. А мне что делать? Идти к Оксане и сесть рядом с ней? Продолжать врать его матери?

Опять я никому не нужна. Знаю, что это психологическое. И все проблемы из детства, но не могу унять обиду.

Так было всегда. Даже родной брат, который сделал всё для своей семьи, обеспечил их безопасностью и деньгами, успокоился и не стал искать меня. Уехала!? Отдыхает!? Живёт за счет какого-то мнимого мужчины? По фиг. Дед тоже не удосужился поговорить по-нормальному. Ну нет Евы, и нет. Я позвонила, в сердцах сообщила по телефону, что устроилась на каких-то там островах, проживаю на курорте… И эти двое успокоились. А как я могла, за чей счёт? И с какого номера вообще звонила? Им наплевать. Всем на меня наплевать.

И это неизменно, всю мою сознательную жизнь. Только папа любил меня, мать волновали банкеты, её собственная художественная мазня, якобы великие произведения искусства, положение в обществе и статус жены моего отца. Она вроде бы хорошо ко мне относилась, но как будто не любила и всё больше не замечала. А папа хотя бы разговаривал.

Они решили, что лучше для меня, если я буду ближе к народу: учиться в обычном университете, — а Диме достался Лондон. Брат и дед лишили меня отца, положения, денег и единственного человека, которому я была нужна, а мать окончательно чокнулась и проходит лечение в специализированной клинике. Не верю, что мой папа — маньяк, не верю! Все эти девки куплены моим братом! И как только я встану на ноги, накоплю на адвоката, сама начну помогать отцу, возьму для этого кредит, если иначе не получится.