Случайный отец - страница 8

— Похвально.  Без истории нет настоящего, без настоящего нет будущего, так что в любом случае вам на пользу.

Вот же властная дубина. Всё с ним ясно. Женщина должна молчать и представлять собой нечто вроде предмета интерьера.

— Так и быть. — Подтягиваю к себе столовые приборы. — Разделю с вами вечернюю трапезу.

А владелец заводов, газет, пароходов раскладывает салфетку на коленях и, позволив официантке поставить перед собой пахучее блюдо, начинает нарезать сочное мясо.

Я внимательно наблюдаю за ним. Во рту нелепо скапливается слюна. Ночная жрица — это прям моё второе имя.

— Ну так что будем делать? — как бы невзначай интересуется Валерий Железнович.

— Как что? Собираю Каролине сумку и отправляю её жить к вам с принцессой. Наша  якобы общая дочка любит мультфильмы о маленьком леопарде и тигренке, и видюшки с котами. Как ваша Тонечка с детьми? Нормально ладит? Сможет она Линочку на танцы водить и косички ей плести? Делать ингаляции при первых признаках ОРВИ? Вообще растить детей довольно геморройное занятие, изобильный вы наш, особенно, если привык часами отмачиваться в спа-салоне, внутри кедровой бочки.

— Всё шутите, нянечка?! — замирает Адону с ножом и вилкой, при этом меня досадно отвлекают его крупные жилистые руки с красивыми длинными пальцами. — С чего вы взяли, что я завсегдатай спа-салонов?

— Со всего, — усмехаюсь, наматывая на вилку спагетти с морепродуктами.

Валерий приподнимает правый уголок рта и кривится в неком подобии смертоносной улыбки.

— Становится понятно, почему долговязый сбежал от вас.

— С чего вы взяли, что мы с Ильюшей расстались? — фыркаю я, наматывая макаронные изделия активнее.

— Со всего, — говорит он моими же словами, заставляя закатить глаза почти до сведëнных судорогой век. — Будь у тебя в загашнике мужик, красавица, ты бы никогда в жизни не притащилась на эту встречу одна.

— А мы с вами, господин Адону, на «ты» не переходили.

— Что, задел за живое, а? — Тщательно пережëвывает он брошенный в рот кусочек огурца.

— Что ещё за "а"? — пародирую его работу челюстью. — Нет, конечно, нет, — хохочу неестественно громко, — кишка у вас, Адону, тонка задеть меня.

— Каланча покинул тебя, потому что у него взорвался мозг от твоего трëпа?

— Какой же вы отвратительный тип, Валерий Германович.

— Но это не меняет факта, что я отец твоей дочери. — Глубоко вздохнув и резко отпив из стакана, Адону гоняет напиток во рту, прежде чем сделать громкий глоток.

Похоже, факт нашего возможного родства его ни капельки не радует.

— Ну, то, что вы отец — это ещё бабушка надвое сказала, тест ДНК мы с вами не делали, и что вы там себе «нагуглили» совершенно бездоказательно.

С шумом отодвигаю стул, демонстративно промакивая салфеткой губы. Я уже подкрепилась, и можно со спокойной душой отправляться домой.

— Хочешь тест, будет тебе тест.

— Спасибо за ужин. Не скажу, что было приятно, но вкусно однозначно.

— Сядьте, мы ещё не договорили, нянечка, — хрипит Адону, но попыток задержать меня не делает, так и сидит, вальяжно откинувшись на спинку ресторанного стула.

— Мне кажется, господин Адону, вам нужно просто выдохнуть и забыть эту чушь по поводу отцовства. У вас и так в жизни всё более чем прекрасно, зачем вам ненужный прицеп? До свидания.

***

Вот так новость. После разговора с Железным резко пришло понимание, что мы с Адону, возможно, связаны до конца жизни, и от подобной перспективы внутри стало не по себе, как от застрявшей в горле горькой таблетки. На жадину он непохож и материально поможет, но подобные вещи бодрят, сродни ведру воды на голое тело в двадцатиградусный мороз. Отцом Каролинки мог оказаться кто угодно. Истукан безусловно красив своей по-животному мужской красотой. Ну и на этом, пожалуй, все его положительные качества заканчиваются. А так — он грубый, неотëсанный, невоспитанный и отвратительный тип.