Светло-серые стены, стерильные рабочие поверхности, равномерное искусственное освещение – лаборатория напоминала Лин дом, привычную среду, где каждое действие имело чёткую последовательность и предсказуемый результат. Она выдохнула, чувствуя, как тревога отступает.
Из маленькой сумки Лин извлекла несколько герметичных контейнеров с образцами, собранными ночью с поляны: почва с места, где формировался узор, фрагменты биолюминесцентных организмов, капли росы с листьев растений около узора. Каждый образец был промаркирован с указанием точных координат и времени сбора.
– Начинаю анализ образца A-17, – проговорила Лин в свой нагрудный микрофон. – Почва из центра спирального узора, внешние признаки: цвет темно-коричневый с включениями минералов высокой светоотражающей способности. Влажность: 42.7%.
Она поместила образец в анализатор, наблюдая, как система разбивает почву на составляющие элементы. Данные начали наполнять экран: содержание углерода, азота, фосфора, кальция… Стандартный состав почвы заповедника.
Лин выдохнула в разочаровании: ничего необычного. Но затем её взгляд зацепился за микробиологический анализ.
– Аномалия обнаружена, – произнесла она, наклоняясь ближе к экрану. – Концентрация микроорганизмов превышает норму на 326%. Видовое разнообразие… – она замолчала, изучая данные. – Невозможно. Система идентифицирует 47 видов, которые не зарегистрированы в базе данных заповедника.
Лин перенесла образец под мощный электронный микроскоп. На экране появилось увеличенное изображение почвенных бактерий. Но вместо хаотичного движения, типичного для микроорганизмов, бактерии двигались странным, упорядоченным образом.
– Коллективное поведение микроорганизмов, – пробормотала Лин, настраивая увеличение. – Формируют… структуры?
Она протянула руку к панели управления, увеличивая яркость лабораторного освещения. И в этот момент заметила, как тени от её пальцев создают на столе узор, похожий на тот, что они видели ночью. Лин отдернула руку, моргнув несколько раз.
"Оптическая иллюзия. Проекция подсознательных образов," – мысленно объяснила она себе.
Но чем дольше она изучала движение микроорганизмов, тем отчетливее становилось: бактерии выстраивались в спирали. Крошечные, микроскопические спирали, которые постепенно соединялись в более сложные структуры.
Лин потянулась к другому контейнеру, где хранился образец биолюминесцентного гриба. Поместив его в отдельную чашку Петри, она активировала спектральный анализатор.
– Образец B-24, биолюминесцентный организм, предположительно Mycena genus. Пиковая частота излучения…
Лин резко остановилась, глядя на показания прибора.
– Что? Это… невозможно.
Частота излучения гриба пульсировала четко на 7.83 Гц – та же частота, что они зафиксировали на поляне. Резонанс Шумана. Базовая частота электромагнитного поля Земли.
Лин подготовила серию новых чашек Петри, размещая в них разные образцы почвы. В некоторые она добавила питательную среду, способствующую быстрому размножению бактерий.
Через час результаты стали очевидны. В каждой чашке колонии бактерий выстраивались в определенные узоры. Не случайные скопления, а чёткие спиральные структуры, повторяющие фрагменты большого узора с поляны.
– Статистическая вероятность случайного формирования таких структур, – Лин пробежалась пальцами по планшету, вводя серию сложных формул, – один к десяти в двадцать третьей степени. Практически невозможно.
