Молчаливое соглашение было достигнуто: в 23:00 у северного входа.
Они собрались в небольшом внутреннем дворике комплекса, где система наблюдения имела "слепую зону" – факт, который Артём, казалось, знал слишком хорошо для обычного волонтёра.
– То, что мы видели в лаборатории… – начала Лин, её голос звучал непривычно неуверенно. – Я провела все возможные тесты. Данные не лгут, но они… противоречат всем известным научным принципам.
– Объяснение существует, – медленно произнёс Дамир. – Просто оно лежит за пределами твоей науки.
– Между наукой и мистикой нет противоречия, – неожиданно сказал Артём. – Просто разные способы описания одних и тех же явлений.
Все трое посмотрели на него с удивлением. Артём, самый скептичный из них, теперь говорил слова, которых они от него не ожидали.
– Что? – он пожал плечами. – Я могу быть прагматиком и при этом признавать пределы нашего понимания.
Мира активировала интерфейс: «Что ты знаешь о подземном резервуаре? О Сува-Кочи?»
Артём глубоко вздохнул, явно борясь с внутренним конфликтом:
– Я… не всё, что кажется. Мой отец… – он замолчал, проводя рукой по волосам. – Давид Артёмов – мой отец. Директор "Панглобального ковчега".
– Что?! – воскликнула Лин, а Дамир лишь медленно кивнул, словно уже подозревал это.
– Я не хотел, чтобы кто-то знал, – продолжил Артём. – Хотел быть здесь благодаря собственным заслугам, а не из-за него.
«Но что ты знаешь о Сува-Кочи?» – настаивала Мира.
– Немного. В детстве я слышал, как отец обсуждал это с коллегами. Это древнее хранилище генетического материала, созданное коренными жителями перед экологической катастрофой. Ученые считали это легендой, пока не обнаружили геологические аномалии под восточным сектором.
Дамир подался вперёд:
– Наши предания описывают Сува-Кочи как место, где хранится не только плоть, но и душа живых существ. Не просто банк генетических образцов, а сеть связей между всеми видами – то, что шаманы называли "памятью жизни".
– Биомнемические цепи, – пробормотала Лин. – Но почему животные создают эти узоры? Почему бактерии следуют тому же паттерну?
– Потому что активировалась древняя система, – ответил Дамир. – "Колыбель жизни" пробуждается, и всё, что с ней связано, отвечает на её зов.
– А "Гармонизация"? – спросила Лин.
Артём нахмурился:
– Протокол безопасности. Если системы мониторинга обнаруживают отклонения в поведении животных или аномалии в биомнемических цепях, "Гармонизация" активируется автоматически. Она подавляет все неожиданные изменения, возвращая систему к запрограммированным параметрам.
– Они хотят контролировать природу, – тихо сказал Дамир. – Но природа пробуждается. И четыре стихии должны быть там, чтобы встретить это пробуждение.
Лин потрясла головой:
– Я не могу полностью принять эти… мистические объяснения, – она подняла свой планшет. – Но мои данные говорят, что что-то происходит. Что-то, выходящее за рамки обычного научного понимания. – Она сделала глубокий вдох. – И я хочу узнать, что это.
«И я», – текст Миры светился в вечернем воздухе.
– Мы должны найти Сува-Кочи, – сказал Дамир. – До того, как активируется "Гармонизация".
Артём кивнул:
– У меня есть план проникновения в восточный сектор. И я могу получить доступ к некоторым системам безопасности… через административные коды отца.
План был прост, но рискован. Они проникнут в восточный сектор ночью, используя знания Артёма о системе безопасности и коды доступа. Дамир будет вести их, опираясь на предания своего народа о "путях воды". Лин соберёт данные, которые, возможно, помогут понять происходящее с научной точки зрения. А Мира…
