Комната затихла, наблюдая за трио, усердно отбивавшим дробь на затылках.
«Теперь переходим к заключительному упражнению „небесный барабан“», – оповестил доктор, с опаской поглядывая на дверь. Ему показалось, что за стеклом промелькнула чья-та фигура. Только стервозной бабы ему сейчас не хватало.
«Вставьте указательные пальцы, – он подождал, пока мальчик и фермер повторили, – и вращаем ими вперед и назад, вперед-назад. Три раза».
Шла увлеченная работа.
«Вынули. Выполнять тоже трижды. Давайте повторим».
Четвертью часа позже Вадим Михайлович убедительно закапывал в натренированные уши фермера теорию нового метода:
– Это китайский массаж. Техника была разработана сотни лет назад. Особенно успешно применяется при лечении больных кохлеарным невритом, но и нам может помочь. Видите ли, в чем дело: в затылочной части черепа находится, выражаясь доступно, черепное покрытие, защищающее мозжечок. Постукивания пальцами в этой области, стимулируют его работу. Эффект массажа наиболее ощутим по утрам, но упражнения стоит выполнять и при сильной усталости, то есть вечером, когда ребенок набегается, утомится. Каждый день. А вращения пальцами и похлопывания ладонями по ушам массажируют барабанные перепонки. Вместе эти упражнения имеют достаточно сильный эффект… – тут он запнулся, так как не мог определиться со степенью достаточности в случае полной глухоты.
– Но на этом мы останавливаться не будем, – сменил он тему. – Мы совместим упражнения с приемом эмульсии прополиса. Ее изготовили по моему заказу. Я покажу Вам, как закладывать турунды в уши ребенка. Вводить эмульсию будете каждые двое суток в течение двух недель без исключений.
Доктор замолчал, потому как, выйдя в коридор, столкнулся с сестрой фермера.
– Ах, это вы, – выдавил он, ничуть не удивившись легкой дрожи в коленных суставах.
Взгляд измученных наукой глаз уперся в самую кромку укушенных перекисью водорода волос. «Хлопья сухой кожи похожи на снег», – зачем-то подумалось ему.
Широкие кулаки утонули в рыхлых боках, не предвещая ответной вежливости. Отвратительная особа. Исключительно неприятная, когда открывает рот. Зловонная стерва. Вадим Михайлович непроизвольно сглотнул и тут же устыдился, как ему показалось, чересчур громкого побега слюны в сжавшийся желудок.
«Хам!» – брызнула кислота на надушенный подбородок доктора. Крейсер уплыл в одну из дверей, хищно раскачивая впечатляющими бедрами.
«Жениться, что ли?» – в каком-то безумном отчаянии и страхе разоблачения подумалось ему.
– Ради Бога, простите! – лепетал растерявшийся фермер. – Не обращайте на нее внимания.
– Ничего, ничего, – торопливо ответил Вадим Михайлович, выгоняя из головы жуткие образы. – Пойдемте, приготовим турунды.
***
С тех пор как машинка переехала к охотнику, комната скуки превратилась в зал пения. Ой-дк садился на край постели, придвигал табурет, и начинались занятия. Он добросовестно изучал голоса клавиш, аккорды знаков и тональности бумажных листов, запивая их молоком. Он пробовал силы в простейших этюдах, уверенно подбираясь к вальсам и чардашам.
Уроки так захватывали, что Ой-дк уже не мог вспомнить, когда последний раз ходил в апельсиновый шкаф. Не мог, потому что не вспоминал. С каждым днем горизонты его познаний расширялись, впуская новые звуки и впечатления. Клавиши то выстукивали неровную дробь по вечерним теням бессонного сада, то брызгали мыльной водой, то хрустели стеклом под тяжелыми сапогами или галдели черной стаей над убранными полями.
