Ещё мгновение, и карета была полностью готова, да какая карета! Такому экипажу мог позавидовать сам князь Иоахим, да что там – прусский король и австрийский император от зависти проглотили бы языки, если б увидали это чудо! Вся покрытая золотой лепниной, инкрустированная дорогими камнями и увенчанная платиновым орлом, облитым белой эмалью, она казалась шедевром ювелирной мастерской каких-нибудь антверпенских кудесников. Колёса её были украшены драгоценной резьбой, а оглобли выполнены из дивного оттенка палисандра.
Золушка онемела от счастья, ведь ничего подобного в жизни она никогда не видела, и даже не могла себе представить, что такое вообще может случиться. Гертруда меж тем продолжала: «Кроме кареты, милая моя Аделина, тебе был обещан и кучер. Что ж, получай его!». Произнеся эти слова, старушка щелкнула пальцами, и откуда-то сбоку лениво показалась жирная крыса. Перебирая своими короткими лапками, она осторожно подошла к Гертруде, остановилась и принялась шевелить усами, грустно глядя на вызвавшую её фею.
– Нечего печалиться, дружище, – парировала та, – придётся нынче немного поработать!
Следующая порция порошка последовала в сторону крысы. Ту передёрнуло, будто пьяницу от жуткой бормотухи, и она на глазах, как и тыква, стала расти. С каждой секундой заострённые черты ей мордочки всё более походили на человечьи, и вот уже, спустя, пару минут, перед ними стоял миловидный упитанный кучер в ливрее тёмно-синего цвета, напудренном парике и кожаных перчатках с крагами. Он улыбнулся и поклонился Золушке. Та всплеснула руками и уставилась на тётушку, не ведая, что и сказать.
– И это ещё не всё, девочка моя, – прищурилась та, – ты поедешь на самых красивых лошадях, таких, что и не снились даже турецкому султану!
Францль, вернувшийся с лужайки, где, очевидно, отслеживал ход работ по покраске травы, пару раз щёлкнул клювом, и вот уже откуда не возьмись перед ними шесть мышей, выбравшихся из своих норок. Они получили следующую порцию пепла, чтобы через минуту обратиться в белоснежных лошадей неописуемой красоты и грации с густыми гривами и добрыми глазами. Лошади били копытами и неудержимо ржали, словно рвались в бой. Гертруда щёлкнула пальцами, и они чудесным образом сами впряглись в оглобли цугом, и встали, покорные, лишь немного пофыркивая. Кучер тут же взобрался на козлы, ухватил поводья и принялся ждать указаний.
– Ах, тётушка, я глазам своим не верю! – радости Золушки не было предела, – вы – исполнительница моих желаний! Как я могу отблагодарить вас?
– Не надо благодарности, деточка, – грустно ответила Гертруда, – езжай и развлекайся, там тебя ждёт твоё счастье!
– Спасибо, спасибо, тысячу раз спасибо! – бросившись на шею тётке, девушка расцеловала её и хотела уже было лезть в карету, как та остановила её.
– Милая, какая же светская дама ездит на балы без лакея? А те, кто высоко ценит себя, ездят уж никак не меньше, чем с двумя лакеями. Один открывает дверцу, другой опускает лесенку и помогает даме спуститься на землю или же подняться внутрь экипажа. Поэтому, раз ты у нас дама знатная и самая красивая, то и лакеев тебе положено двое. Из кого же мы сделаем тебе лакеев? А, вот из этих ребят!
Под кустом сидело две жабы, ошалело наблюдавших за всем происходившим. Уже через несколько минут под воздействием волшебного порошка они обрели человеческий облик, получили такие же, как у кучера, тёмно-синие ливреи и напудренный парики. Вот только перчатки у них были белые и из тонкой лайки. Один, как и положено, распахнул перед Золушкой дверцу, а другой опустил лесенку.
