И не собирается отсылать меня на рудники.
– Лайла, тогда мое предложение будет выгодно вдвойне. – Киран выдергивает меня из мыслей, которые явно устремились в неприличном направлении. – Все будут считать вас мертвой, и вы сможете начать жизнь с чистого листа.
Что, собственно, я всю свою жизнь и делала. Уже не впервой.
– Вы гарантируете, что кардинал меня не узнает? – с сомнением уточняю я. Понимаю, что даже если меня отмоют и нарядят в изысканные наряды, то я вряд ли сумею изменить внешность так, чтобы герцог меня узнавал, а кардинал – нет.
– Обижаете.
Он берет с письменного стола бумагу и перо, а затем что-то быстро пишет на нем. Сворачивает пергамент в трубочку и насвистывает мелодию, после чего за окном слышится хлопанье крыльев. На подоконник приземляется хищная птица не крупнее ворона. Судя по острому клюву, характерному окрасу с темно-охристыми морфами на оперенье и особому строению головы, на свист герцога прилетел канюк.
В детстве приемный отец учил меня различать птиц, потому что они были незаменимыми помощниками при уничтожении грызунов. Он сам очень любил канюков, особенно распространенных в Саяре, и даже вырезал их фигурки из дерева для городских ярмарок.
Киран крепит к лапке птицы послание и надежно привязывает его, после чего хищник исчезает в ночи.
По моему скромному мнению, у герцога довольно странные предпочтения в почтовых птицах. Для подобного рода переписки обычно используются голуби или на худой конец вороны. Но чтобы канюки…
– Я послал за моим хорошим другом, – сухо проговаривает Киран, и я нахожу в его профиле сходство с пернатым хищником. – Скоро он прибудет сюда и решит проблему с кардиналом. Могу заверить: при встрече он даже не вспомнит, кто вы такая.
– Значит, вы решили все за меня? – с вызовом спрашиваю я.
– А вы разве не дали на это свое согласие?
Я делаю вид, что не слышала его вопроса, и начинаю рассматривать внезапно заинтересовавшую меня картину, висящую на стене напротив.
За стенами замка слышатся отдаленные раскаты грома, и я в глубине души надеюсь, что гроза не придет сюда. Ветер тем временем усиливается и проникает через раскрытое окно в покои герцога, шелестя бумагами на столе. Киран берет их в руки и пробегается взглядом по строчкам.
– Что ж, – подытоживает он, увидев, что я не собираюсь отвечать. – Полагаю, мы все обговорили, и вы можете идти.
– Куда? – не понимающе спрашиваю я, отрываясь от созерцания изображенного на полотне обрыва, внизу которого бушует темно-синее море, отражающее шторм в моей душе.
– К ждущему за дверями Джонатану, который проводит вас в свободные комнаты и позовет служанку, чтобы она помогла со всем необходимым. Мы отбываем после завтрака. – Его губы трогает улыбка, и на щеках проявляются ямочки. – Или вам настолько понравилось в моей кровати, что вы не хотите ее покидать?
Стыд обдает меня жаркой волной, пригвождая к месту. Внезапно мне хочется немного осадить герцога и показать ему, что я не бедная овечка, которую он явно видит во мне.
– Вообще-то у меня есть возлюбленный! – нагло выдаю я, мысленно прося прощение у Элема за то, что окрестила его своей парой. Во всяком случае, нас связывает исключительно дружба, но ради такого можно и немного приврать.
Киран поднимает голову и смотрит на мои губы. Усмехается, качая головой, а затем снова утыкается в бумаги. Словно чует мою ложь и ни капельки в нее не верит.
