Я надеялась, что он будет ждать меня наверху, что обнимет меня, когда я поднимусь, погладит по волосам, все, как в фильмах. Глупо, конечно, я ведь знаю, что психотерапевтам не полагается лишний раз прикасаться к клиентам, как бы последним этого ни хотелось. Мне показалось, что он чем-то расстроен, а когда я села, он подвинул ко мне коробку с бумажными платочками и поставил стакан с водой.
Я радовалась, что мое кресло такое маленькое и уютное. Спинка и высокие подлокотники как будто обнимали меня, утешая, прямо как он, когда держал меня за руки.
На щеках еще не успели высохнуть слезы, но я улыбнулась ему:
– Ну вот, опять.
Вард не улыбнулся в ответ и взглянул на меня чрезвычайно серьезно:
– Что происходит, Одри?
Я глубоко вдохнула, вспомнив о том, как добиралась сюда, особенно тот ужасный момент, когда стояла у его двери, до смерти перепуганная, и думала: «Если дверь сейчас не откроется, мне конец».
Только сделав три глотка, я снова смогла говорить.
– Это несправедливо. Как думаете, я когда-нибудь стану снова нормальной?
– «Нормальной»… А что для тебя значит это слово?
– Что за дурацкий вопрос? – Я разозлилась. – Нормальным, например, не снятся кошмары. Они не видят галлюцинации. Не чувствуют внутри себя кого-то, кого в них быть не должно.
Вард на мгновение замер. Записал что-то. Потом спросил:
– То есть ты думаешь, внутри тебя кто-то есть?
И все это своим невозмутимо спокойным тоном, как будто он каждый день обсуждает подобные вопросы.
Я задумалась: а он ведь и впрямь может не знать, что такое «быть нормальным». В конце концов, к нему приходят одни психи. Психи вроде меня.
– Думаешь, внутри тебя кто-то есть? – повторил Вард.
– Да. То есть… нет. Я бы не хотела так думать. Это же… страшно до чертиков. Если ты даже наедине с самим собой не чувствуешь себя в безопасности, то где тогда?
– Здесь, – уверенно ответил он, глядя мне в глаза, и мгновение спустя добавил: – Откуда у тебя появилась такая мысль? О том, что внутри тебя кто-то есть?
Я вздохнула.
– Не знаю. Может, я как-то не так выразилась. Но… Все, что я вижу, все эти кошмары по ночам и видения днем, они выглядят так правдоподобно. И такое чувство, будто все они связаны между собой. Как будто я раз – и попадаю в тело какого-то другого человека.
– Прежде чем делать выводы, нам надо разобраться в происходящем, – сказал Вард. – Дело может быть в чем угодно.
– Да? И в чем же?
Вард отвел глаза и уставился себе на руки, лежавшие на коленях ладонями вверх.
– Пожалуй, этот вопрос стоит оставить на потом. А сейчас я бы сосредоточился на кошмарах и галлюцинациях.
«А я вот нет», – промелькнуло у меня. Как и он, я уставилась на собственные руки, пока вдруг не поняла, что они тоже развернуты ладонями вверх. Я покраснела от смущения: выглядело так, будто я за ним повторяю.
– Каждый раз, когда я об этом рассказываю, все становится только хуже. – Мой голос звучал как-то странно.
– Возможно, с каждым разом ты открываешься все больше, все ближе подпускаешь к себе эту историю. На мой взгляд, это хорошо. Если тебя что-то пугает, лучший способ побороть свой страх – встретиться с ним лицом к лицу.
– А если станет совсем плохо, можно будет приходить почаще? Два раза в неделю или даже каждый день?
Лейдеман нахмурился и уткнулся в свой блокнот. Да ну, не такой уж трудный вопрос я задала!
– Деньги не проблема, – добавила я. – Денег хватает.
– Нет, – ответил он наконец. – Мне кажется, на данный момент одного раза в неделю достаточно. Но я могу дать тебе адрес своей электронной почты. Это поможет?
