Вот и сблизились они.
– Я вот хотел…
– Ты, сучья голова! – разъярился было Алексашка, но вдруг почувствовал, как что-то острое вошло в живот.
И сразу жуткая боль. Что такое? Второй удар отбросил его на землю.
Все закружилось в страшной кутерьме. Руку прижал к животу, кровь хлестала как из ведра. Неужто убил?
– Вот и все, Алексашка, – буднично проговорил холоп и пошел со двора. Григорьич ужаснулся, увидев происшедшее. Что делать?
Он было хотел ему помешать, но так, без лишней суетливости. Больше для видимости. Про нож в руке Алешки забывать не стоило. Хотя барский сын ему не смог бы потом попенять. Кончился он через несколько мгновений, корчась в агонии. Глаза какие-то удивленные были, вроде никак не мог он осознать, что смерть вот так запросто к нему пришла.
Старый прислужник все разглядел и решил малой кровью обойтись. Вдруг кто смотрит?
– Ты, Алешка…
Когда Григорьич придвинулся, Алексей тыльной стороной ладони вдарил и тот упал.
Все происходило как во сне. Но помнил он, что легко ушел, людей во дворе не было больше. И это его удача была.
Когда за ним кинулись, он уже у речки находился. Видел нескольких всадников. Они по дороге кинулись на юг, туда все беглые уходили, как будто повинуясь какому уговору. И там их всегда ловили. Алексей же в речку бросился и – на другой берег. Если с дорожной торбой уходить – речку не переплыть. Но никто не хотел без пищи в бега подаваться. Он первый такой. Но это и помогло ему в конце концов.
Он шел к опушке, вновь и вновь обдумывая все случившееся.
Ему теперь обратной дороги нет. Только вперед идти. А там что?
Вскоре можно к Оке выйти. А оттуда дороги расходятся. Или к Волге. Или на юг, к казакам.
Подойдя к леску, Алексей вдруг уловил еле различимый запах дыма. Изголодав в пути, он был чуток ко всему, обострились и обоняние, и слух. Побродил он вокруг, а дым все отчетливей. Понял он, что в лесу костерок кто-то разжег, не иначе. Пошел он на удачу, раздвигая ветки. Хоть и осторожничал, а все ж голод сказывался. Вдруг путник какой? Может, поделится чем? И тут вышел он на полянку небольшую. А там – чудо! Костер горит, и на вертеле огромный кусок мяса жарится.
Но странно! Вокруг ни души. И место чудное какое-то. Вроде шалаши по кустам разбросаны. Но в них пусто. От этого места веяло заброшенностью, но горевший костёр намекал на обратное.
Алексей некоторое время еще колебался, ждал хозяина, потом резво пошел к костру. Мясо дразнило его, сводило с ума.
Он подошел, увидел, что жаркое не готово вполне. Но ждать не хотелось. Чем бы поддеть его? Он поискал глазами и вдруг что-то шевельнулось за спиной.
Но повернуться он не успел, так шарахнуло, что, показалось, голова раскололась надвое, как орех.
Придя в себя, увидел, что лежит неподалеку от костра, руки связаны. Сосны качаются над головой, заслоняя небо. Мужик косматый у огня колдует, на него оглянулся.
– Во, оклемался…
Алексей скосил взгляд направо. Там и другие стояли, всего человек пять. И оружие у них было – пищали, сабли и бердыши. Где же они раньше были?
Как это он никого не заметил?
Мужики разглядывали его со смехом, отпускали шутки.
– Вот, леший появился!
– Ему тоже жрать охота…
– Дадим ему кость?
Косматый мужик тем временем вертел снял, начал куски отрезать.
– Вот я говорю… – продолжал рассказ косматый. – Отошел по надобности, гляжу, кто-то ломится через лес. На костер наш вышел.
– Он за версту учуял!
