– Девяносто второго пульсара на пятьсот.
Это означает, что нужно нажать на колонке «пульсар», затем стрелочку «влево» – деньги, вводишь сумму – 500, потом «ок», заправляешь, и всё. Делов-то!
Позже свалил рыжий, свалил тот рабочий, что был здесь с ночи. Остались я и Юля. Вдвоём. Нам следовало бы поебаться в задней комнате, например, но мы продолжали усердно обогащать какого-то мудоёба. Форма была очень неудобная, но я каждый раз подходил к машине и спрашивал:
– Да?
Мне марку бензина говорили и сумму.
– Понял, – отвечал я.
Затем вычислял крышку бензобака, наливал, брал деньги и в кассу нёс.
Напор машин не ослабевал, они в очереди стояли, а я один был. В форме. Я не верил глазам своим: я видел много заправок. Работники спали там, затем выходили, заправляли и уходили. Тут же очередь, целая колонна машин, по обе стороны от пистолетов. Я мечусь как обезумевший. Стажёр.
Вот дед подъезжает, за ним восемь машин. Суёт мне карточку какую-то и 10 рублей. Чаевые.
– Чё за хуйня? – спрашиваю Юлю, поднося карточку.
– Давай, – она что-то там в компьютере делает, – иди, заправляй.
Далее втыкаю пистолет одному, беру деньги у другого, несу их в кассу, забираю сдачу, отдаю, вынимаю пистолет у «другого».
– Вам чек нужен?
– Нет.
– Нет?
– Нет.
– Отлично. Всего доброго.
В какой-то момент я совсем издох – даже забыл, что курить хочу. Я подошёл к Юле:
– Это издевательство. Смена штатного сотрудника сколько стоит?
– Тысячу.
– Я имею в виду не с восьми утра и до восьми вечера, а с восьми утра и до восьми утра. Двадцать четыре часа…
– Тысячу рублей. А двенадцать часов – так это четыреста пятьдесят рублей.
– Я уже люблю нашего работодателя…
– Так! Тихо, – сказала она и заулыбалась…
Я не должен критиковать самое крупное начальство при более мелком, но всё же – начальстве! Она ведь на кассе сидела, а это следующая ступень в карьерной лестнице.
– А ты сколько зарабатываешь за одну смену?
– Тысячу триста.
– М-де-е-е, есть к чему стремиться. Наш босс само человеколюбие!
Затем я отправился попить воды, потом заправил несколько десятков машин – и вот что заметил. Чаще всего моя двадцатичетырёхчасовая рабочая смена оплачивается двумя машинами. То есть минут за шесть-восемь. Это в 70 % случаев. Далее: реже – одной, и ещё реже – тремя. Машины идут постоянным потоком, образуют очереди.
– А могу я поесть? Попить? Покурить, в конце концов?
– Да, но это когда вдвоём, а ты сейчас один…
– Я всегда один.
Там уже вовсю сигналил какой-то дебил.
– Это рабовладельческий строй вернулся! Это противоречит конституции, трудовому кодексу! Это противоречит всему, включая Европейскую конвенцию о защите прав человека!
Но она только смеялась с меня, говорила, какой я смешной. Она думала, я шучу.
– Возьми минералки.
Я заправил несколько машин, посмотрел на часы: 10.43 – и взял минералки.
– Я курить хочу.
– Ладно, иди, – сказала Юля.
Она напялила на себя робу и вышла. Ей-то по статусу не положено, но добрая она душа.
Я уселся сзади заправки, закурил. До еды мне дела не было, но выпить я захотел, о чём честно ей и сказал.
– Да ты с ума сошёл!
– Но мне просто необходимо выпить!
Затем я ещё несколько часов заправлял машины.
– Такого-то на столько-то.
– Конечно.
Чаевые давали – по 2–10 рублей… Редко.
Нудная работа, от которой тупеешь, от которой плохо становится.
Потом гопники какие-то пьяные пришли. Тёрлись там, курили. Затем покупать что-то стали. Я подошёл деньги отдать в кассу.
