— Дамир, отпусти, — натяжным голосом выдавливаю, напоминая о своей просьбе.
Неохотно мужчина разжимает захват, тихо говоря:
— Ты точно испытываешь мое терпение.
Несмотря на Бахметова, подхватываю черное шелковое платье и несусь за каменную перегородку, где натягиваю его со скоростью света, а сверху накидываю одеяло.
Когда выхожу, Дамир выкладывает в пластиковые тарелки вермишель быстрого приготовления и заливает кипятком. Открывает банку тушенки и добавляет в еду. Это, я так понимаю, наш нехитрый обед. Меня от вида этой тушенки передергивает. Боже правый, сколько ей лет? Или десятилетий?
— Ты ходил за едой? — догадываюсь я, на что Дамир кивает головой. — И что говорят?
— По поводу? — невозмутимо отзывается.
— По поводу бунта. Когда он закончится?
Бахметов смотрит на меня, точно на неразумное дитя.
— Ты серьезно думаешь, что зэки хотят, чтобы бунт подавили?
— Нет, но… — смущенно пожимаю плечами, понимая, что опять сморозила глупость.
— Бунт или подавят силой, или власти пойдут на условия, которые выставил Захар. Это не решают мелкие сошки, которые сидят в столовой, пташка.
— Я это понимаю, — раздраженно выпаливаю. Не совсем же я тупая. — Но должны же ходить какие-то слухи и все такое.
— Так не терпится избавиться от меня, пташка? — вскидывает вопросительно бровь. — Обидно. А я уже успел к тебе привязаться.
— Не сомневаюсь, — фыркаю, совсем осмелев.
Бахметов пропускает мою колкость мимо ушей и, поставив стул напротив стола, говорит:
— Садись, ешь.
— Спасибо, я не хочу.
Не то чтобы я привереда, но сейчас мне и кусок в горло не пролезет.
— Ты должна поесть. Ты ничего не ела больше суток. Жизнь здесь — борьба, а на борьбу нужны силы.
И как бы пафосно не звучали его слова, но Дамир прав. Проклятье! Почему ему всегда нужно быть правым? На фоне его я действительно чувствую себя круглой идиоткой.
Встав, присаживаюсь на единственный стул, беру вилку в руку и буквально запихиваю в себя еду. Бахметов наблюдает за мной, точно сокол. Стоит рядом, и не спеша поглощает свою порцию.
Признаться, на вкус не так отвратительно как на вид. Когда с едой покончено, Дамир достает из-под кровати несколько книг и, точно я пустое место, принимается читать. От безделья я слоняюсь туда-сюда по камере. И, разумеется, это раздражает Бахметова.
— Возьми себе книгу и прекрати мельтешить перед глазами, — грубо отрезает.
Закатив глаза, беру первую попавшуюся книгу под названием «Федеральные кодексы и законы».
— Зачем ты изучаешь право? — не могу не полюбопытствовать.
Давайте будем честны, Бахметов немного запоздал со знанием законов. Ему их нужно было вызубрить перед тем, как он решил ограбить банк и взять людей в заложники. Возможно, если бы болван увидел, какой за это дают срок, то подумал бы дважды.
— Для общего развития.
Ага, так я и поверила. Если я что-то узнала о Бахметове, так это то, что с этим мужчиной нужно держать ухо востро. Он ничего не делает просто так.
Какое-то время я бездумно листаю книгу, а потом зачитываюсь. И особенно теми моментами, которые простым карандашом пометил себе Дамир.
«Корпоративные конфликты»
«Корпоративный шантаж»
«Нарушение преимущественного права покупки акций»
Что-то здесь нечисто… Я также нахожу непонятные записи. Судя по неровному почерку, Бахметова. Какие-то заметки относительно нарушения корпоративных прав, почему-то есть запись о неуплате налогов, а также распечатки странных счетов банка. Того самого, который он ограбил.
