Однако поскольку задается вопрос о сущем как таковом, уже в каком-то отношении постигается, что оно вообще есть. Поэтому из вопроса о том, что есть сущее как таковое, одновременно вытекает другой: что среди всего сущего как сущего больше всего соответствует тому, что определено как «что» этого сущего? Сущее, которое отвечает чтойности, которое отвечает сущности (essentia) сущего как такового, есть истинно существующее. В вопросе «что есть сущее?» это сущее одновременно мыслится в отношении сущности (essentia) и в отношении существования (existentia). Сущее таким образом определяется как таковое, то есть в том, что оно есть, и в том, что оно есть. Essentia и exsistentia сущего как сущего (ens qua ens) отвечают на вопрос: «что есть сущее как таковое?». Они определяют сущее в его бытии.
Как в соответствии с этим метафизика относится к самому бытию? Мыслит ли она само бытие? Нет, никогда. Она мыслит сущее в отношении к бытию. Бытие первым и последним отвечает на вопрос, в котором вопрошаемым всегда остается сущее. Само же бытие как таковое не становится предметом вопрошания. Поэтому само бытие в метафизике не осмысляется, причем не в силу какого-то случайного упущения, а в соответствии с самим вопрошанием, осуществляемым в метафизике. Хотя как вопрошание, так и ответствование, мысля сущее как таковое, тем самым с необходимостью мыслят и о бытии, они не мыслят о нем самом непосредственно и не мыслят потому, что в соответствии с самим существом задаваемого метафизикой вопроса бытие мыслится как сущее в его бытии. Поскольку метафизика мыслит сущее из бытия, она не мыслит бытие как бытие.
«Мыслить из бытия», еще не означает мыслить, возвращаясь к бытию, мыслить в соотнесении с его истиной. В мышлении, которое, будучи метафизическим, сохраняет всю свою значимость, бытие остается непродуманным. Тот факт, что тем самым в метафизике как таковой само бытие остается непродуманным, представляет собой непродуманность своеобразного и самобытного свойства.
Уже сам вопрос метафизики не достигает самого бытия. Можем ли мы надеяться, что она сможет осмыслить бытие как таковое? Но можем ли мы также сказать, что метафизика в своем вопрошании не выходит достаточно далеко за пределы сущего? Этот вопрос мы оставляем открытым хотя бы потому, что еще совсем не решено, не метафизика ли все-таки определяет само бытие, поскольку мы не можем забыть ту характеристику бытия, которая в метафизике от ее начала и на протяжении всей ее истории мыслится под именем «Apriori». Этот термин говорит о том, что бытие изначальнее сущего, но тем самым бытие мыслится именно из сущего, примысливается к нему и осмысляется именно в таком ракурсе, независимо от того, истолковывает ли метафизика это Apriori по самому существу дела как нечто более раннее или истолковывает его как нечто предшествующее в иерархии познания и условий предметности.
До тех пор пока бытие сущего мыслится как Apriori, само это определение не позволяет мыслить бытие как бытие, не давая возможности постичь, в какой мере бытие как бытие входит в это априорное отношение к сущему: является ли это отношение к бытию лишь внешним и привходящим или само бытие предстает как это отношение (и что тогда означает бытие и что означает это отношение?). Тот факт, что вся метафизика, включая обращенный платонизм, мыслит бытие сущего как Apriori, свидетельствует только о том, что она как таковая оставляет его непродуманным.
