Социоприматы - страница 63

Он ждёт.

Знаете, чем человек отличается от льва, например? Нет, не интеллектом – с этим у нас как раз всё крайне неоднозначно. И уж точно не благородной душой, как любят наивно повторять современные философы. Даже кошки умеют сочувствовать искреннее. Наше подлинное достижение – это изобретение морали. Не обнаружение её в себе, не просветлённое открытие во мхах мироздания, а именно – выдумка, самопальная конструкция, наспех склёпанная из культурных обломков, как дурацкий DIY-проект на выходные. Как колесо, пенициллин или новогодняя гирлянда из макарон.

Потому что без неё мы не были бы ни королями джунглей, ни победителями эволюции, а остались бы всего лишь недоделанными приматами – шумными, нервными, склочными и склонными к бессмысленному насилию. Ни тебе царственности, ни победы в эволюционной гонке. Так, двуногие тупые клоуны, хаотично истребляющие друг друга ради удовольствия и случайного преимущества.

Вглядитесь в нас трезво (если сможете): мы, беспомощные Homo sapiens, с зубами, не способными справиться даже с чёрствым багетом, и когтями, разве что пригодными для чистки цитрусовых. И всё же – несмотря на эту вопиющую биологическую несостоятельность – мы не просто умудрились как-то выжить, но ещё и построить цивилизацию.

Как?

Элементарно: мы вылепили из воздуха мораль. Ту самую, искусственную, накладную, которая должна удерживать нас от погружения в пещерный хаос. Вместо клыков – возлюби ближнего, вместо когтей – не убий, вместо ядовитой слюны – этика и альтруизм, пригодные для ношения в светских кругах.

Естественная мораль? Да её в нас от природы – с гулькин клык. И то, если эволюция к кому-то особенно благоволила. Стоит снять эти декоративные панцири под названием законы и правила – и мы с радостным урчанием вернёмся к привычному: рвать друг другу глотки за еду, территорию или условный лайк от условного социопримата. В отличие, впрочем, от львов, которые убивают строго по необходимости, мы делаем это, по большей части, от скуки и эволюционной зевоты.

Животным проще: убил, съел, размножился. Прямая, как кишка, логика. А у нас? Жалкое тело, слабое зрение, хрупкие кости, но… – сверхразвитый энергоизбыточный мозг, который вместо того, чтобы спасать шкуру, занят философским страданием по поводу кто прав, кто виноват и почему все такие сволочи.

Мы были на отличном треке к званию самого несостоятельного вида на планете – пока однажды не изобрели универсальное поведение-спасатель: страх. Его мы ловко замаскировали под абстракции, запихнули в блестящие коробочки с этическими ленточками и стали выдавать за духовные ценности. Без этого ноу-хау нас, двуногих трясущихся выскочек, давно бы вымарали из пищевой цепи как несостоявшийся эксперимент.

Религия? Прекрасный инструмент, чтобы держать голову опущенной – не из смирения, а из инстинкта самосохранения. Её придумали вовсе не для того, чтобы возлюбить ближнего, а чтобы ближний не вмазал тебе по темечку, пока ты задумчиво моргаешь. Альтруизм – дрессировка души послушного дурачка: ты радостно горишь на алтаре чужих целей и амбиций, искренне считая это подвигом. Национализм – для тех, кто хочет дружно, с флажками, кричать Мы – лучшие!, строго по расписанию и с мандатом сверху.

И весь этот парад идеалов – героизм, патриотизм, самопожертвование, священный долг, гражданская сознательность, национальная гордость… – это не столько украшения нашей морали, сколько решётки, за которыми мы прячем настоящего себя. Потому что внутри каждого приличного гражданина сидит дикий психопат, и единственный способ не дать ему выйти – посадить над ним маленького внутреннего надзирателя.