Еще недавно, рассматривая свое отражение, Даша казалась себе вполне привлекательной, теперь же она только поморщилась и потрясла головой. Имеющаяся в ее распоряжении одежда печально не укладывалась в рамки даже крайне скромного базового гардероба, так что она смиренно вытащила из образовавшейся на диване кучки любимые джинсы и тонкой вязки обтягивающий свитер с разрезом на одном плече — ее единственная попытка купить что-то с намеком на сексуальность, случившаяся будто в прошлой жизни.
Разочарованно поджав губы, Даша поскорее отвела взгляд от зеркала.
С ровесницами ей было не тягаться. Особенно сейчас — без копейки за душой.
Удивительно, подумала Даша вдруг, что у нее есть парень. Ни заурядный внешний вид, ни строгий, контролирующий каждый шаг отец не делали ее девушкой-мечтой.
При объективном размышлении она не понимала, что Слава умудрился в ней найти, чтобы даже теперь, когда все вокруг не хотели иметь с ее персоной ничего общего, оставаться рядом. Последняя мысль вызвала у Даше вспышку эгоистичной тревоги.
Может быть, гадала она взволнованно, ее нерешительность затянулась и однажды Слава попросту устанет ждать. И, может быть, ей в самом деле пора повзрослеть прежде, чем она останется в этом мире совершенно одна.
Артем устало потер глаза и постарался бесшумно выдохнуть. Прижатый к уху корпус мобильного нагрелся настолько, что желание прекратить звонок и отложить телефон подальше становилось почти непреодолимым.
— Дейзи, что ты хочешь от меня услышать? — спросил он, хотя наедине с собой готов был признать, что ответ не столь ему интересен.
Уже не первый их разговор сводился к одной и той же теме: возвращению Артема в Штаты. Вот только его планы не менялись, а Дейзи теряла терпение.
— Я твоя девушка! — напомнила она вновь. — Я просто хочу понять, что с тобой происходит… Почему мы не можем увидеться хотя бы в уикенд? Ты вообще хочешь меня увидеть?
С неким стыдом Артем был вынужден признать, что ни отчаявшийся тон, ни звуки слез его совсем не тронули. Вымотанный каждым проведенным на родине днем, он едва ли чувствовал хоть что-то, кроме безразличия.
— Естественно, хочу. — Еще не закончив предложение, он сам же усомнился в его правдивости: как часто он вспоминал о Дейзи в эти дни и месяцы? До неловкого мало.
— Я не верю, Тим, — прошептала она и, шумно вздохнув, добавила, не скрывая обвинения в голосе: — В этом месяце ты звонил мне сам один раз. Один. Раз. Если я перестану тебе звонить, как скоро ты это заметишь?
Удивительно, но Дейзи и ее вполне справедливому упреку удалось пошатнуть фасад его равнодушия. Раздражение, копившееся где-то внутри и еще несколько минут назад не подававшее признаков жизни, вдруг заискрилось под кожей, требовательно пробираясь наружу. С немалым трудом Артем удержался от ругательств: не хватало превратить изначально тяжелый разговор в долгоиграющую ссору.
— Я очень здесь занят, — произнес он с показательным спокойствием. — У меня не остается сил на общение. Скоро все закончится, и я…
Недоверчиво фыркнув, Дейзи его перебила:
— «Скоро»? — повторила она с подчеркнутой насмешкой. — Ты это говоришь уже четыре месяца подряд. Сначала ты обещал, что едешь максимум на месяц, потом — на два. Теперь ты просто продолжаешь повторять, что скоро вернешься, но не утруждаешь себя объяснениями. Какие у тебя там могут быть дела? Что это за дела, которые мешают мне к тебе приехать?
