Она, кажется, заподозрила, что я на самом деле темню и тайком положила глаз на ее ненаглядного Филечку.
Не хватало мне только ссориться с лучшей подругой. До чего меня довел загадочный блондин?! Осталось ночи из-за него не спать, все прочие сопутствующие проблемы уже и так обозначились в наличии.
– Смотри, на полу чьи-то маленькие следы, – я не успела снять пальто, как заметила нечто странное на крашеных половицах.
Отпечатки тающего снега в форме лапок неизвестного зверька.
Тоня до того распереживалась из-за кавалера, что не обратила на них внимание даже при включенном свете. Увидела только когда я чуть ли не ткнула ее носом.
– Кошка зашла, – не впечатлилась она.
– Ты приглядись, – попросила я. – У кошки круглые лапки и короткие пальчики. А здесь мы видим три длинных пальца и один поменьше. Идем по следу.
– Тебе бы в охотники записаться, – сострила обиженная подруга, подозревая измену своего возлюбленного. – Глядишь, и выследила бы медведя-людоеда… Ой!
Тоня вздрогнула, увидев сидящего на кухонном столе желтого в черную полоску зверька. А я замерла, не издавая ни звука. Понимая, что бояться не нужно, все же в дом пробрался не косолапый шатун, я смотрела, как забавная зверушка лакомится грушевым пирогом. Ондатра или нутрия, а может, еще какая неизвестная нам животина, сидела на задних лапках и ела кусочек пирога, аккуратно держа его передними лапками. У нее был длинный лысый хвост, как у крысы.
– Это же шапка жены председателя! – воскликнула Тоня.
– Воротник, – поправила я. – Но мы ведь не отдадим ее на растерзание? Не знаю меру твоей жестокости, а лично мне жалко симпатичную зверушку.
– Мне тоже жалко, – Тоня забыла обиду. – Но как нам ее спасти?
– Надо приманить и поймать. Спрячем от деревенских охотников, а потом я возьму ее в Москву. Я уже имя ей придумала. Будет крыса Анфиса.
– А если это не крыса, а бобер?
– Бобры едят древесину, а не пироги со сметаной. У нутрий перепонки на лапах и они не живут вдали от водоемов. Эта зверушка похожа на очень большую крысу. Может, скрещиванием вывели новую породу для шуб и шапок.
– Да, у нее красивый мех, – подруга признала жизнеспособность моей версии.
– Вот… – продолжила я. – И все кому не лень покушаются на бедняжку. Анфиске не выжить без нашей помощи. Кто-нибудь да изловит. Дворовые собаки могут растерзать. В кладовке у Ивана Федосеевича стоит пустая клетка для кролика. Запрем Анфиску в ней, чтобы не убежала, а старика попробуем уговорить не выдавать ни ее, ни нас вместе с ней охотникам и председателю колхоза с его жадной женой.
– Отличная идея, Зин, – подруга согласилась на маленькую авантюру. – Ты только не кусайся, – обратилась она к полосатой крысе.
Животинка с нарядной шкуркой преспокойно догрызала кусочек пирога, не думая покушаться на человеческие жизни. Искоса посматривала на нас, проверяя, не собираемся ли мы пустить ее на воротник, и оставалась сидеть на столе.
Тоня поспешила в подвал за кроличьей клеткой.
У меня в кармане пальто нашлись ароматные леденцы. Я вынула один из них из фантика и поманила им полосатую сладкоежку. Несостоявшийся воротник вытянул мордочку, водя длинными усищами. Приманка начала действовать, полосатая крыса заинтересовалась конфетой, но пока не отпускала из лапок недогрызанный кусочек пирога.
– Цып-цып-цып. Кис-кис-кис, – я подошла ближе к столу, держа леденец двумя пальцами вытянутой руки. – Анфиска, не боись, мы шапку из тебя не сделаем. Иди сюда.
